Читать «Код завета. Библия: ошибки перевода» онлайн - страница 78

Иудейский праздник Пасхи в эпоху Иисуса праздновался как напоминание о древних временах: разве не Господь Бог самолично освободил иудейский народ из египетского плена? Благодаря целому ряду археологических раскопок и критической перепроверке источников сегодня можно сказать точно: то, как Ветхий Завет описывает легендарный исход из Египта, является исключительно авторской фантазией. Праздник Пасхи был не напоминанием о конкретном историческом событии, а скорее символом всей ранней истории, какую богобоязненные иудеи хотели бы иметь у себя в «архиве».

Что же сообщается в Новом Завете о так называемой амнистии на Песах? Иисус предстал перед всемогущим Понтием Пилатом. И римлянин проявляет к обвиняемому куда большее сочувствие, чем его соотечественники. Более того, Понтий Пилат считает Иисуса абсолютно ни в чем не виноватым. Тем не менее лицо, облеченное государственной властью, не осмеливается отпустить Иисуса на свободу. Зато весьма хитро решает: «На всякий же праздник отпускал он им одного узника, о котором просили». Все четыре Евангелия дружно оповещают своих читателей о существовании подобного обычая. Вот только дальше начинаются сплошные нестыковки.

Согласно Матфею и Марку, существовал чисто римский обычай отпускать в честь праздника заключенного на свободу, и это воспринималось как милость римских властей. Самой курьезной оказывается формулировка из Евангелия от Иоанна. Там Пилат заявляет иудеям: «Есть же у вас обычай, чтобы я одного отпускал вам на Пасху». Значит, по Матфею и Марку, обычай этот чисто римский, а вот по Иоанну – все-таки иудейский, да еще и предпасхальный.

Иоанн – отличный сказочник, но подобный обычай мог быть только римским, а вот у иудеев ничего похожего принято не было. Потому что верховная власть принадлежала Риму, иудеи все поголовно были всего лишь подданными. Но дальше в Евангелиях ситуация становится все более любопытной. К делу подключается Лука и заявляет, что у Пилата вообще не было никакой возможности освобождать узников, но он каким-то удивительным образом услышал о старом иудейском обычае. Ну да ладно.

Представим, что Пилат очень хочет освободить Иисуса. И предлагает на пасхальную амнистию двух «кандидатов»: Иисуса и Варраву. И тут вновь бедные евангелисты никак не могут прийти к единому мнению, кем им считать этого Варраву. В Евангелии от Марка, которое считается наиболее старым, Варрава довольно нейтрально представлен как мятежник. Но сам он никаких преступлений вроде бы не совершал. У Матфея же Варрава становится «известным узником». Иоанн же кратко объявляет его разбойником, а Лука (сразу в двух местах!) «убийцей».

Что же такого натворил Варрава? И вообще, кто он такой? Может, о нем что-либо написано в юридических актах римлян? Был ли он жертвой юриспруденции, невинным, попавшим в римскую тюрьму вместе с реальными убийцами и мятежниками? Или же он был «известным узником», деяния которого были прекрасно известны? Или все-таки это просто убийца и разбойник с большой дороги? Евангелисты никак не могут определиться.

В некоторых – очень немногих, скажем сразу, – списках Евангелия от Матфея и герой из Назарета, и Варрава – оба носят одно и то же имя: Иисус. При этом можно сразу подумать, что Иисус было имя не редкое, а довольно-таки распространенное. Точно так же как Павел. Понтий Пилат предлагает иудейскому народу выбрать одного из Иисусов. Вроде бы смешно – называть Варраву и Иисуса одним и тем же лицом! И все же:

• Вариант первый: если перевести слово «barnasch», получим «Сына Человеческого», – слово-синоним «Barbasch», то есть Варрава.

• Вариант второй: имя Варрава могло появиться из «bar rabban», то есть Сын Учителя. Но «Сын Учителя» был в то время синонимом «Сына Бога».

Так что произошло во время амнистии на Песах? Неужели народу пришлось выбирать из двух Иисусов?