Читать «Код завета. Библия: ошибки перевода» онлайн - страница 39

Спекуляции

– Я уверен, что твой дед встречался с неким господином Раном, моим тезкой, – задумчиво глядя в зеркальные волны Рейна, медленно произнес старик, – это был очень занятный человек.

Маша покачала головой:

– Вряд ли они могли увидеться, Ран погиб незадолго до начала Второй мировой, а мой дедушка получил долгожданное разрешение на выезд уже после смерти Сталина.

– С чего ты взяла, что Ран погиб? – в словах старика таилась загадка, Маше даже стало немножко боязно от перспективы обзавестись еще одной тайной. Она, конечно, любила все неизведанное, но теперь ей иногда казалось, что народная мудрость – меньше знаешь, крепче спишь – очень хорошая мудрость. Бывают случаи, когда истину лучше не знать.

Она резко перевела разговор в другое русло:

– Отто, откуда у тебя этот интерес к пророкам и Апокалипсису? Почему именно Мессия так волнует твой ум?

– Интерес – неправильное слово. Пророчество всегда было опасно для устоев государства. Оно толкает к преображениям, провоцирует хаос, пока рушится былой уклад, сеет в души сомнения в правильности пути и приоткрывает завесу над неведомым; дает ощущение, пусть иногда и ложное, что будущее есть и его можно увидеть.

– Когда-то, наверное, так и было, – неуверенно отозвалась Маша, тоже зачарованная Рейном. – Но сейчас-то, какие в наше время пророки и мессии? Даже Конец Света представляется мифом.

Отто резко обернулся к ней:

– Сегодняшний мир вытравил в себе дух мессий, оборвал нити, связывающие человечество с потусторонними силами. Видения нынче воспринимаются как следствия психического расстройства и лечатся антидепрессантами. Наше время отвергает даже иллюзорность. Материя возобладала над духом.

– Ну почему же, – улыбнулась одними глазами девушка, – сейчас многие ищут истину, стремятся к древним знаниям, познают божественную сущность и ищут разгадки и ответы на вечные вопросы. Это становится даже модно.

– Вот именно, что модно, – проворчал, хмурясь, Отто и зло дернул свою бороденку. – Ты можешь представить себе моду на распятие или обрезание? Мода и Истина несовместимы. Поиски Истины – состояние души.

Царь иудейский или не царь?

В эпоху Иисуса ситуация в «земле обетованной» была однозначной. Правом что-либо решать в своей собственной стране иудеи не обладали вообще. Военная и политическая власть была в руках римлян. Решать правовые вопросы могли только римляне. Смертные приговоры выносились исключительно римскими властями. Религиозные распри между иудеями римлян совершенно не интересовали. Римское правосудие даже не считало нужным принимать к рассмотрению жалобы иудейских священнослужителей на нарушение закона Моисея. Совершенно очевидно, что римлян нисколько бы не взволновал конфликт Иисуса и первосвященников иудейских. Их могло взволновать лишь одно: появление царя иудейского.

Только это могло расцениваться римскими властями как политическая опасность. Таким обра зом, если бы и был процесс против Иисуса (о чем мы поговорим позднее), то против Иисуса-мятежника, претендующего на звание царя иудейского и готовившего свержение в Иудее римской власти. Именно поэтому Понтий Пилат задал Иисусу самый главный для него вопрос, о котором не стали умалчивать даже авторы четырех канонических Евангелий: «Ты Царь Иудейский?»

В тексте Евангелий по Матфею, Марку и Луке Иисус не отвечает ни «да» ни «нет», ответ его считается уклончивым: «Иисус сказал ему: ты говоришь». Но ответ этот более близок все-таки к «нет»: да могу ли я быть царем Иудейским? Это не я, это ты говоришь! И означает такой ответ только одно: конечно же, я не царь.

В тексте Евангелия от Иоанна дело о «царе иудейском» обстоит гораздо сложнее. Когда Пилат спрашивает, является ли Иисус царем иудейским, в ответ он слышит вопрос: «Тогда Пилат опять вошел в преторию, и призвал Иисуса, и сказал Ему: „Ты Царь Иудейский?“ Иисус отвечал ему: „От себя ли ты говоришь это, или другие сказали тебе обо Мне?“» Пилат уверяет своего пленника в том, что хитрить не имеет смысла, ведь он же не иудей. И спрашивает Иисуса: «Что ты сделал?» Понтий Пилат не знает, что ему делать с ответом Иисуса: «Царство Мое не от мира сего; если бы от мира сего было Царство Мое, то служители Мои подвизались бы за меня, чтобы Я не был предан Иудеям; но ныне Царство Мое не отсюда».

Пилат слышит только слова «царство» и «служители». А потом повторяет довольно проникновенным тоном: «…итак, ты Царь?» И получает от Иисуса наконец однозначное «да»: «…ты говоришь, что я Царь. Я на то родился и на то пришел в мир».

Если мы поверим в то, что написано в данном отрывке Евангелия от Иоанна, станет ясно: если римляне собирались распять Иисуса, то такое высказывание: «Ты говоришь, что я Царь», – могло стать лучшим «доказательством» для римлян и помогло объявить Иисуса опасным мятежником.

А вот текст по Матфею: «И когда обвиняли Его первосвященники и старейшины, Он ничего не отвечал», то есть против себя не свидетельствовал. Более того, «иск на процессе» против Иисуса выдвигают не иудейские первосвященники, а римляне! Это они поверили в царское происхождение Иисуса. Может, и в самом деле Иисус – царь Иудейский?

Или все же просто «сын человеческий»?