Читать «Красное и зеленое» онлайн - страница 56
Вячеслав Иванович Пальман
Служанка молчала. Фон Ботцки прошел в виварий. Животные интересовали его куда больше, чем лаборатория. Лиззи с недоумением наблюдала, как толстый профессор брал в руки мышей и свинок, осматривал их в очках и без очков, что-то бормотал про себя и вдруг спросил:
— Они больны?
— Не знаю, герр профессор, — ответила она и тут же добавила, конечно же про себя: «А тебе-то какое дело, толстый боров. Уж больно ты любопытен…»
— Зачем Фихтеру эти животные? — Вопрос был задан уже не в адрес служанки, а просто так.
Лиззи промолчала.
В комнате Фихтера фон Ботцки сказал:
— Ты работал в лаборатории?
— Да, немного. Выдались два свободных дня.
— А животные зачем?
— Испытывал на них антибиотики. Не смог провести опыт до конца, заболел.
— Вот что! — В голосе фон Ботцки послышалось разочарование. А он-то думал…
Они проболтали еще час-другой. В конце беседы Вильгельм фон Ботцки удостоверился, что Фихтер ничего не знает о ночном аресте и обыске. Видно, убежден, что Ильин благополучно скрылся.
Распрощались они друзьями.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
В тюрьме. Разговор Габеманна с профессором. Два страшных приговора. Фон Ботцки испытывает препарат. Предложение фирмы и ответ Ильина
Ильина и Машу разъединили сразу же после ареста. Когда Аркадия Павловича вели к машине, он увидел, как другая машина уже выруливала на дорогу. Вероятно, Маша была там.
— Прощай… — сказал он едва слышно и проводил глазами красный огонек стоп-сигнала.
Три здоровых солдата усадили Ильина в тесную клетку черного, зловещего даже с виду вездехода и увезли вниз, в долину.
Всю дорогу конвоиры, сидевшие по бокам арестованного, не проронили ни слова. Автомашина пролетела через Рейнбург, выскочила на магистральное шоссе и, прибавляя скорость, помчалась на север. Они ехали остаток ночи и весь следующий день. Вечером, когда в маленькое зарешеченное оконце автомобиля Аркадий Павлович увидел бледную звезду, загоревшуюся на потемневшем небе, походная тюрьма остановилась. Открылись двери. Машина стояла почти впритык с распахнутыми железными воротами большого здания.
— Выходите, — коротко приказали Ильину.
Его шаги гулко простучали по цементному полу длинного коридора. По обеим сторонам мрачного каменного тоннеля на равном расстоянии друг от друга краснели двери с круглыми глазками посредине. «Тюрьма», — понял он и почувствовал, как непонятная тяжесть подкашивает ему ноги, холодом хватает за сердце. Опять все сначала… Пересиливая себя, он продолжал шагать вперед. Скрипнула дверь. Ильин почти машинально переступил порог.
Он находился в маленькой камере с высоким потолком, откуда тускло и будто нехотя светила желтая лампочка. Под самым потолком темнел сырой срез подоконника, а где-то там, за окном, мир уже накрыла черная ночь, отделенная от него пыльным стеклом и двойной решеткой. Стояла тишина, мрачная, давящая тишина, настороженная, чем-то постоянно угрожающая всем, кто здесь находился.
Ильин постучал в дверь. Ни звука. Тогда он постучал сильнее. За дверью послышался шорох, в глазке что-то мелькнуло, и тихий голос произнес: