Читать «Сталин после войны. 1945 -1953 годы» онлайн - страница 153

Возьмем, к примеру, запрет на публикации, касающиеся урожая и экспорта хлеба. Еще в четвертой книге пятитомника указывалось, что едва только был провозглашен курс на индустриализацию, Запад ввел против Советского Союза так называемую «золотую блокаду», в соответствии с условиями которой в качестве оплаты за поставляемое промышленное оборудование от СССР требовали поставок зерна, а не золота. Соответственно обладание хотя бы минимальными сведениями о видах на урожай позволило бы тому же Западу сбивать цены на советское зерно, в результате чего сильно пострадали бы планы индустриализации. В свою очередь, любые тревожные сведения о видах на урожай внутри страны могли бы откровенно спровоцировать рост цен на хлеб внутри Советского Союза, что неминуемо привело бы к социальному взрыву с крайне негативными политическими и иными последствиями. Тем более что 1927 год был годом «военной тревоги» — Советский Союз опасался вооруженного нападения консолидированными силами Запада. И только внутреннего взрыва нашей стране и не хватало.

Если хотя бы по минимуму знать такие нюансы истории, то не возникнет мысль о том, чтобы ёрничать по поводу таких цензурных ограничений. Но, увы, наши журналюги единственное, что умеют, так это в полной мере соответствовать поговорке «галопом по Европам», то есть ничего толком не знать, но с видом всезнающих знатоков вещать каждый раз очередную глупость. «Владыка журнализм! Глупец, которому дано при помощи столбцов дурачить по утрам три тысячи глупцов!» — говаривал еще Альфред де Мюссе.

Возьмем запрет на публикацию сведений о структуре ОГПУ. Положа руку на сердце скажите, где вы видели действующую спецслужбу, которая на всеобщее обозрение выставляла бы свою внутреннюю структуру? Это же полный нонсенс с точки зрения государственной безопасности!

Возьмем запрет на публикацию сведений о Кремле или местонахождении членов правительства. Ведь и так должно быть понятно, что это относится к сфере государственной безопасности, а потому по определению не должно попадать в прессу. Во всяком случае, особенно в той части, которая касается намерений того или иного члена правительства выехать в то или иное место. Потому как могут быть покушения. Сколько их было — никто уже не сосчитает. Но для сведения читателей сообщу, что именно в 1927 году по указанию из-за границы, прежде всего из Великобритании, внутренняя оппозиция откровенно стала проводить курс террора, прежде всего в отношении представителей власти, причем как в центре, так и на местах. ОГПУ располагало документальными сведениями на этот счет.

Или запрет на информацию о девальвации червонца. Во-первых, значительная часть сведений о финансовой системе и политике государства в этой сфере по определению является закрытой, а нередко и совершенно секретной. От этого зависит не только ее устойчивость, но устойчивость всего государства. Не говоря уже о том, что любая просочившаяся информация на этот счет может привести к крайне негативным последствиям. Это правило, которое соблюдается практически во всех государствах мира. Во-вторых, именно в то время западными странами осуществлялся комплекс мер по подрыву финансовой системы Советского Союза. В том числе и с помощью массовой заброски в СССР фальшивых советских денежных купюр. Соответственно любая информация о действиях властей по защите своей финансовой системы априори должна была быть закрытой.