Читать «Белые пелеринки» онлайн - страница 5

— Что ты делаешь, Южаночка! Как можно кушать сладкое до супа и жаркого. И зачем ты влезла на буфет? Еще, сохрани Бог, свалишься оттуда! — с ужасом воскликнул дедушка, инстинктивно протянув руки по направлению к буфетной вышке.

— А тебе это очень неприятно, милый дедушка? — лукаво прищурив черные глазки, осведомилась сверху шалунья.

— Очень неприятно, девочка.

— В таком случае, я слезаю вниз! Голубчик Сидоренко, держите блюдо! Так. Великолепно! А теперь раз, два, три! Поворот на-пра-а-во! Марш — маршем вперед! Ур-р-ра!

И едва только денщик успел принять из рук Инны блюдо, как девочка с веселым смехом скользнула вниз и, разметав руки, пронзительно взвизгнув, упала на турецкую атаманку, стоявшую по соседству с буфетом. Крик испуга не успел сорваться с губ дедушки, когда Инна, как резиновый мячик, подпрыгнув на мягких пружинах атаманки, уже стояла перед ним, и, взяв под козырек, звонким голосом рапортовала, копируя солдата.

— Честь имею доложить Вашему Превосходительству — неприятель еще не показывался. На горных высотах все спокойно. В долинах тоже. А теперь, — шалунья щелкнула языком, прищурилась и, скроив потешную рожицу, прибавила: — А теперь обедать, обедать скорее, дедушка. Твой бедный солдатик ужасно проголодался, делая рекогносцировку. Надо, к тому же, доказать тебе, душка, что храбрые воины могут с успехом после трубочек с битыми сливками кушать и жаркое, и суп.

И с тем же беспечным смехом Инна подпрыгнула на одной ножке и повисла на шее дедушки. Но тут глаза ее встретились с его глазами. Печальное выражение этих глаз, идущее в разрез с общим выражением лица дедушки, улыбавшимся ласково и нежно, поразило девочку.

— Дедушка! Миленький! Хорошенький! Золотенький дедушка! Отчего ты такой грустный? Отчего у тебя глазки туманные, дедушка? Неужели из-за меня? Скажи, чем я огорчила тебя, дедушка?

А сердце генерала сжималось все сильнее и сильнее. Уж не за подобные ли поступки подвергнута она строгому наказанию? — мысленно задавал себе вопрос Мансуров и тут же решил во что бы то ни стало добраться до истины.

— Послушай, Южаночка, — проговорил он ласково и серьезно, взяв в обе ладони разгоряченное смуглое личико внучки, — скажи мне правду, за что тебя тетя Агния отослала из дому и отдает в институт? Только правду, одну истинную правду хочу я знать, Южаночка!

— Конечно, я скажу тебе правду, дедушка, я всегда говорю только одну истинную правду! — покорно ответила девочка. — Я очень, очень дурная девочка! Я не знаю только, почему я такая дурная, когда мне всей моей душою хочется быть хорошей! Хочется делать все только доброе, прекрасное, а выходит на деле — одно дурное… Не находишь ли ты это поистине ужасным, дедушка? И так это всегда неловко выходит, если б ты только знал! Тетя Агния постоянно бранила меня, за все бранила! И за то, что я по деревьям лазила, и за то, что с татарскими ребятишками потихоньку бегала купаться в море. И что Эмильку Федоровну Крысой прозвала, эту самую Эмильку Федоровну, крысу бесхвостую, которую ты сегодня видел. Она служит классной дамой в N-ском институте, в том самом, куда тебе придется отвезти меня завтра, дедушка. Она давнишняя подруга тети и провела у нас все последнее лето. Вот-то была потеха с нею! Ха-ха-ха-ха!