Читать «Гвоздь и подкова» онлайн - страница 11

Микола тупо смотрел на струящуюся по рукаву кровь, второй рукой машинально отгребая от себя россыпи горячих гильз. Бледный как смерть Пэш пытался растолкать уткнувшегося в мешковину Соловья. Будто не замечая темную лужу, которая медленно растекалась под командиром. Рука снайпера сжимала стреляную картонную трубку. И воронки, воронки повсюду, с вывороченными из земли костями и памятниками.

Остальное доктор помнил плохо, рваными кадрами: Как его тошнило. Как они на пару с гранатометчиком пытались перевязать Миколу трясущимися руками. Как несли на растянутой мешковине тело командира, а его безвольная рука так и сжимала помятый картон. Как чуть не потеряли пулеметчика, свалившегося в обморок от кровопотери. Как хлопал по спине Батя…

В это время высоко в небе над Северной Атлантикой выстраивалась в полетный порядок дюжина бомбардировщиков, выходя на курс. Груз они несли не совсем обычный.

***

Сибирская Республика, г.Усть-Ахтырск, 9 мая 2006 г. 12:17

Отвоеванный город зачищали все утро, пользуясь первыми лучами восходящего солнца. Кое-где в развалинах слышались редкие перестрелки.

Роман сидел на битых осколками ступеньках вокзала, и смотрел на толпы американцев, немцев, англичан. Мрачных и помятых солдат без знаков различия гнали по разрушенным улицам к стадиону, превращенному в огромный фильтрационный пункт. Многие из них были ранены, и пленных бинтовали на ходу.

В глазах бывших хозяев не было прежней гордости солдата, в них надолго поселился страх. Даже на Романа, похожего обликом на избитого бродягу, они смотрели заискивающе. Доктора опять затошнило.

Вдруг… Он ощутил что-то. Неясное, но близкое и опасное. То, что раз и навсегда.

Простым глазом ни один человек не смог бы рассмотреть то, что показало Роману сознание – маленький крестик "Томогавка", падающий на его город.

Ракета была одна.

Он не увидел, почувствовал страшную вспышку далеко на юго-западе. Там, где стоял другой город. Услышал крик боли миллиона голосов. И тогда его будто повело. Красное небо, синяя земля и черные камни строений вокруг начали перетекать в его сознании.

Доктор еще ниже наклонил голову, ощущая своей ладонью пожатие рук. Жесткая ладонь погибшего Соловья, которого он так и не спросил о жизни и странном прозвище. Уверенная рука отца, лучшего хирурга области. Сильные пальцы погибшего от кровопотери Миколы. Пальчики Кати, оставшейся под развалинами клиники. И еще сотни и тысячи, тех, кого он не спас. Ниточки ума, доброты и силы, потянувшиеся от них. Тех, кого знал всю свою жизнь, и кого узнал недавно. Тех, кто мог убить или умереть, для жизни других. Тех, кому убивать совсем немыслимо. И тех, кому надоело смотреть, как умирают.

И небо стало гаснуть, а мир закрутил вихрь воли. Не одного человека, но многих…