Читать «Повесть о глупости и суете» онлайн - страница 70

Другая афиша обещала «антиголливудскую, бескровную версию известной истории о Каине и Авеле», которые на фотографии выглядели типичными калифорнийцами с рекламы для Мальборо. Согласно тексту, антиамериканский дух спектакля проявляется не столько в том, что знаменитые братья представлены на сцене в качестве палестинцев из оккупированной территории, сколько в том, что в финальной сцене Каин не убивает Авеля. То ли боится сопротивления, то ли стесняется.

Хотя смех приглушает боль и я стал поэтому перебирать в памяти анекдоты, новые на ум не приходили. Только — слышанные. Вспомнил зато — но не раньше, чем дошёл до Пикадилли — не анекдот, а факт.

Когда Сталина выволокли из мавзолея, разлучив с Лениным, тбилисцы подняли бунт, достигший апогея в двух кварталах от моего дома, на площади Берия. И вот на трибуну в самом разгаре митинга взбежали недавние соседи по гробнице, Ленин и Сталин. То ли актёры, то ли двойники. Народ впал в по-кавказскому несдержанный восторг. Аплодисменты и завывания толпы воодушевили вождей и они начали целоваться. Ленин, однако, целовал Сталина чаще и горячее.

Это вызвало у меня изумление, ибо я считал, что северяне сдержанней кавказцев. Заметив в позе Сталина замешательство, перешедшее скоро в раздражение, я, единственный на всей площади, хихикнул. Когда же, вопреки желанию Сталина, но по твёрдому требованию народа, Ленин повис у него на шее и стал лобзать его как лобзают возлюбленных голубые киногерои, я принялся громко хохотать.

39. Все живые существа начнут жить наоборот

— Я вам завидую, — сказали мне сзади. — У вас, наверное, счастливейший день в жизни.

Я обернулся и увидел шагавшего за мной доктора Краснера из «Мадам Тюссо». Теперь, в толпе, он походил уже не на угандского людоеда Амина, а на рядового еврея с нарушенным обменом веществ.

— О, привет! — осёкся я. — А счастливейших дней не бывает: счастливые бывают только минуты. Я, кстати, думал сейчас об одном из ваших героев.

— Из Уганды?

— Из Грузии. Я оттуда.

— Из Грузии? — обрадовался Краснер. — Я думал — вы из Израиля… Грузин я, наоборот, уважаю. Даже Сталина, хотя дураки называют его усатым парвеню!

— Нет, я просто спрашивал у вас про женщину из Израиля…

— Да-да, «похожа на субботу». А я как раз — когда вы ушли — вспоминал кого же вы сами мне напоминаете? Вы на кого-то похожи, но не могу вспомнить… Но вас я сейчас узнал сразу: вы проходили мимо Дилона, а я как раз из него выходил…

— Мимо кого? — спросил я. — То есть — из кого вы выходили?

— Это книжный магазин, «Дилон»! — удивился Краснер. — Лучший в Лондоне! Пришлось ехать сюда за этим, — и приподнял в руке кулёк с книгами. — А вот этой не было даже в «Оксфордском»! Поверьте, не было! — и вытянул из кулька синюю книжицу.