Читать «Проект Россия. Третье тысячелетие. Книга третья» онлайн - страница 151

Государство было вынуждено сосредоточить ресурс на распространении христианства, пусть и во многом формально. В этом можно увидеть замысел Божий. Словно через это Бог приготавливал планету к глобальному событию, которое развернется спустя 2000 лет.

Глава 6

Подмога

Язычники считали императора божеством. По их логике получалось, если божество сказало, что нужно принимать христианство (креститься), значит, так и нужно делать, не думая (что думать, если верховный жрец велел).

Сознавая невозможность всех дотянуть до понимания христианства, власть ищет замену языческой традиции в приемлемом для народа формате. Не человека тянуть к церкви, а наоборот, гнуть церковь под человека. Учение упрощают до уровня, понятного населению. Появляются технологии, призванные облегчить язычникам переход в христианство.

Население Византии из поколения в поколение впитывало пышность языческих обрядов, разворачивающихся вокруг видимых образов. Чтобы представить уровень пышности и наэлектризованность атмосферы, держим в голове: по особым случаям в жертву приносили даже людей. Известны случаи, когда император приносил в жертву детей своей элиты.

Язычники привыкли молиться о своих нуждах конкретному и видимому божеству, иметь конкретного покровителя всякой деятельности. Народ не мог и не хотел менять привычки. Людям нужны были видимые образы, которым они могли бы молиться о хорошем урожае, удачном замужестве, быстром исцелении и прочее. Языческое многобожие связано именно с этой особенностью.

Возникает серьезная проблема: христианский Бог, в ветхие времена еще не раскрывшийся в виде Троицы, прямо говорит: не сотвори себе кумира. «Твердо держите в душах ваших, что вы не видели никакого образа в тот день, когда говорил к вам Господь на Хориве из среды огня, дабы вы не развратились и не сделали себе изваяний, изображений какого-либо кумира, представляющих мужчину или женщину» (Втор. 4, 15—16).

Показательно отношение Моисея к скрижалям, написанным самим Богом. Он разбил их, когда увидел соплеменников, пляшущих вокруг тельца. «Скрижали были дело Божие, и письмена, начертанные на скрижалях, были письмена Божии» (Исх. 32, 16). «Когда же он приблизился к стану и увидел тельца и пляски, тогда он воспламенился гневом и бросил из рук своих скрижали и разбил их под горою» (Исх. 32, 19). Этим примером Моисей как бы демонстрирует: никакая тварь, даже сотворенная непосредственно Богом, не подлежит обожествлению.

Вся Библия пронизана мыслью о невозможности человека передать образ Бога в зримом изображении. «Итак, кому уподобите вы Бога? И какое подобие найдете Ему?» (Ис. 40, 18) . Но языческое начало берет верх. Человек стремится видеть образ поклонения, даже когда это невозможно.

Византия понимает: если не дать народу видимый образ, возникает проблема. Начинается поиск выхода из ситуации. Логика рассуждения примерно следующая: христианство описывает Бога словами. Если так, почему Его нельзя описать линиями и формами? Если Бог словами выражается как непостижимый, получается, Его можно выразить как абстракцию, красками и скульптурой. Похоже, логика в этом есть, и она получает дополнительный аргумент в виде авторитета императора.