Читать ««АВИАКАТАСТРОФЫ И ПРИКЛЮЧЕНИЯ»» онлайн - страница 139

– Здорово, лесник! – начал незнакомец. – Ты кого же это охраняешь на бугре?

Виталий стал что-то рассказывать. Когда протянул руку на запад, показывая на вершину сопки, «геолог» заметил ручку револьвера, торчавшую из-под рубашки.

«Бородач» незаметно вытащил остро отточенный кинжал из ножен, изготовился, как вдруг старый олень, не раз видавший, как люди убивали такими блестящими штуками его сородичей, дико встряхнулся, резко передернулся всем телом. Виталий инстинктивно отпрянул назад, в сторону, закрываясь рукой от кинжала, но тот пробив рукав телогрейки, тупой болью вонзился выше локтя, в кость руки. Удар настолько был силен, что лейтенант стукнулся левым боком о стоявшее рядом дерево. Пожалуй, это спасло ему жизнь.

Что творилось дальше, трудно было вспомнить. Мелькал кинжал в руках то одного, то другого, револьвер, после удара бандита в челюсть, отлетел куда-то в траву, из куста торчал приклад карабина, олень яростно копытил землю и гортанно трубил. Схватка шла насмерть. Совсем стало темно, когда бандит произнес: «Все, сдаюсь!»

Виталий снял с себя ремень, связал мокрые от крови руки «геолога» и для гарантии связал его ноги.

– Как звать-то? – спросил лейтенант плененного.

– Алексей, – тихо ответил бородач,

– Может, расскажешь, как до такой жизни дошел?

Привалившись к валежине, он с интересом слушал признания загадочного человека.

…Перед глазами летчика Алексея Плужникова встала картина последнего его вылета на штурмовку фашистской танковой колонны. Фрицы с искаженными от страха лицами, как обезумевшее стадо овец, бежали к лесу. Заход за заходом поливали летчики их из пушек и пулеметов.

– Завалил, я крен над лесом на выходе из пикирования, чтоб быстрее к ведущему пристроиться, и угодил под зенитки. Шарахнули они по мне, да так, что клочья от правого крыла полетели. Самолет чуть на спину не опрокинулся. Ручка управления чугунной стала. Еле вытащил машину из крена и с наборчиком высоты потянул домой, подальше от разъяренных погромом немцев, но чихнул мотор разок, другой – и наступила тишина. Быстро перекрываю бензокран, обесточиваю самолет и мчусь как угорелый прямо на лес – больше-то некуда. Перед носом – брызги веток, щепок. Тяжелой бронированной машиной крушу все подряд. Выскакиваю на какую-то просеку, шмякаюсь фюзеляжем оземь. Открываю фонарь и вижу: мой самолет, будто воробей, ощипанный, ни крыльев, ни хвоста. Не успел в себя прийти, как в глазах потемнело от удара по голове.

Очнулся от гортанной речи и пинка под ребра: плен! Сорвали с меня награды, петлицы и били, как по чурбану, коваными ботинками, прикладами до тех пор, пока опять сознание не потерял. Очнулся в бараке среди пленных наших солдат. Потом – землю ворочал на аэродроме.

Наконец бежал я. Вооружившись трофейным автоматом, пистолетом да парой гранат для верности, двинулся вечерком в свою деревню. Часа два колесил по оврагам, пока не вышел к окраине. Долго я думал, с чего бы начать? Тут меня осенила хорошая мысль, что если забраться на чердак к Гудку? Он живет напротив нас, и в детстве мы часто лазили туда за голубями прямо по бревенчатым выступам на углах хаты. Гудок – это прозвище одноногого, темного, не любившего Советскую власть, мужика. Ногу он потерял в Первую мировую войну, но не на поле битвы, а за мародерство и спекуляцию (его сбросили с поезда солдаты).