Читать «Фрам — полярный медведь» онлайн - страница 9

Дети любили Фрама за то, что он их смешил.

Взрослые восторгались им потому, что было и в самом деле удивительно, как громоздкий и дикий зверь, завезенный из ледяных пустынь, может быть таким ручным, понятливым и подвижным.

Представление, на котором отсутствовал Фрам, было как обед без сладкого.

Другое дело мисс Эллиан со своими двенадцатью бенгальскими тиграми. Ее номер показывал, что может сделать женщина только взглядом и тоненьким хлыстиком из самых свирепых хищников азиатских лесов. Она держала всех в напряжении. Когда тигры уходили, публика облегченно вздыхала.

Появление Фрама зрители встречали совсем иначе. Это был громадный, могучий зверь, рожденный в стране вечных льдов, но кроткий, как ягненок, и понятливый, как человек. Для его номеров не нужно было ни хлыста, ни повелительного взгляда. Не нужно было показывать ему место на арене или напоминать ежеминутно, что он должен делать. Его наградой были аплодисменты.

А Фрам любил аплодисменты.

Видно было, что он понимает их смысл и ждет их, что они доставляют ему удовольствие.

Да, он любил аплодисменты и любил публику, особенно детей. Заметив, что мальчик или девочка грызет конфету, он протягивал лапу: пусть угостит и его. Благодарил, по-солдатски прикладывая лапу к голове. Если ему доставалось несколько конфет, он съедал только одну, а остальные предлагал, вытянув перевернутую лапу, другим детям, словно догадываясь, что не все они одинаково часто лакомятся сластями. Какой-нибудь смельчак спускался на арену за гостинцем. Фрам гладил его по головке огромной лапой, внезапно становившейся легкой и мягкой, как рука матери.

Мальчика, получавшего конфеты, он не отпускал обратно на галерку, где тесно и плохо видно, а, перегнувшись через барьер, подхватывал лапой стул, ставил его в ложу и знаком приглашал счастливца сесть. Если же тот не решался, конфузился или боялся, белый медведь поднимал его двумя лапами, сам сажал на стул и, приложив к морде коготь, приказывал сидеть смирно и ничего не бояться. Потом поворачивался к билетерам, показывал им на мальчика и клал себе лапу на грудь: пусть знают, что это его подопечный и что он за него отвечает.

Как же после этого было не любить Фрама? Как мог он не быть всеобщим баловнем?

И вдруг теперь Фрам почему-то заставляет себя ждать. Его нет. Программа близится к концу. Его номер давно позади.

Публика начинает громко протестовать.

В первую очередь, конечно, галерка. Потом дети в партере и ложах:

— Фрам!

— Где Фрам?

— Почему нет Фрама?

— Фрама!

Голоса сливаются в хор и скандируют:

— Фра-ма!

— Фра-ма!

Раздавались в этом хоре и голоса совсем маленьких ребят, которые еще даже не умели как следует произносить слова, но тоже требовали права участвовать в общей радости:

— Фла-ма!

— Фла-ма!

Светлокудрая девочка в белой шапочке вовсе позабыла о том, как она в страхе просила дедушку отвести ее домой. Теперь и она изо всех сил хлопает в ладошки:

— Фрама!

— Фрама!

— Фрама! — кричит Петруш, который видел ученого белого медведя только на расклеенных в городе афишах, но знал про него все от других мальчиков.