Читать «Убийство в спальном вагоне» онлайн

Жапризо Себастьян

Убийство в спальном вагоне

Вот как все начинается

Поезд прибыл из Марселя.

Но человек, которому положено было осмотреть его коридоры вагона и пустые купе, именовал его «Марсельцем, семь пятьдесят, после которого не грех и перекусить». Пришедший незадолго до этого состав из Аннеси тоже имел прозвище — «Без двадцати пяти восемь». В нем он обнаружил два плаща, зонтик и испорченное отопление. Наклонившись с гаечным ключом в руке над поломкой, он видел, как «Марселец» остановился по другую сторону перрона.

Был ясный и довольно прохладный субботний день, какой иногда выпадает в начале октября. Пассажиры, приехавшие с юга, где еще купались и загорали, с удивлением взирали на струйки пара, вырывавшиеся изо рта при разговоре с встречающими.

Мужчине, осматривавшему проходы в вагонах, было 43 года. Его звали Пьером, но товарищи, подтрунивая, именовали его Бебе. Придерживаясь крайне левых убеждений и размышляя в эту довольно прохладную субботу в 7.53 утра на Лионском вокзале о предстоящей на будущей неделе забастовке, он испытывал лишь чувство голода и желание подкрепиться чашкой крепкого кофе.

Вагоны «Марсельца» должны были отогнать не ранее чем через добрых полчаса. Поэтому, сойдя с поезда из Аннеси, Пьер решил сначала перекусить и в 7.56 уже находился в подсобке в конце пути «М», где с желто-красной чашкой в руке в сдвинутой на затылок кепке обсуждал с близоруким контролером и негром-подручным вопрос: имеет ли смысл забастовка во вторник, то есть в день недели, когда никто, ну решительно никто никуда не ездит?

Говорил он медленно, спокойно, доказывая, что кратковременная забастовка подобна рекламе и что главное — нанести удар по самомнению буржуазии. Его собеседники сказали, что он, конечно, прав. С ним вообще легко соглашались. Это был высокий, тяжеловесный мужчина, с размеренными жестами, тягучим голосом и большими спокойными глазами, очень его молодившими. За ним утвердилась репутация человека, который не вздрогнет, если кто-нибудь неожиданно хлопнет его по плечу, то есть человека с крепкими нервами.

В 8.05 он уже шел по проходам «Марсельца», открывая и закрывая застекленные двери купе.

В четвертом вагоне второго класса, в третьем купе от конца, ему попался забытый черно-желтый шарф, на котором был вышит пейзаж — бухта Ниццы. И, конечно, вспомнил Ниццу, набережную Промнад-дез-Англе, казино, маленькое кафе в районе Сен-Рош. Он был там дважды. Сначала, когда исполнилось двенадцать лет и его отправили в детскую колонию, и потом — в двадцать, во время свадебного путешествия.

Ницца.

В следующем купе он обнаружил труп.

В кино он обычно засыпал еще до начала демонстрации детективных фильмов, но, тем не менее, сразу догадался, что перед ним труп. Женщина с отблесками дневного света в раскрытых глазах лежала на нижней правой полке, как-то странно подвернув ноги, так что ступни оказались на полу. Ее одежда — темный костюм и белая блузка — были в беспорядке, но не более (так он подумал), чем у любой пассажирки, решившей прилечь одетой в вагоне второго класса. Худощавая левая рука убитой вцепилась в край полки, а правая уперлась в тощий матрас. Создавалось впечатление, будто тело застыло, когда она пыталась подняться. Юбка была слегка приподнята на бедрах. Черная лодочка с очень тонким каблуком валялась на соскользнувшем на пол сером дорожном одеяле.