Читать «Потом» онлайн - страница 143

Было ли это естественное пробуждение потерявшего остойчивость человека или сказалась та самая способность натуры к уширению, о которой глухо упомянул ветеран, только Дракула, вознесенный под потолок, очнулся и, пытаясь привстать, вывел из равновесия всех шестерых носильщиков, тоже, понятно, пьяных; с хрустом топоча стекло, они разом шатнулись.

— Царевна-принцесса! — хватился за край двери Дракула, отыскивая глазами девушку. — Когда бы было позволено…

— Поздно, Дракула! — оборвала его Золотинка. — Тебя несут в тюрьму. Где ключи?

Сразу как будто бы протрезвев, он показал вполне осмыслено платяной шкаф, где Золотинка нашла тяжелую корзину с ключами, а потом подумал-подумал и обвалился навзничь — все шесть носильщиков шатнулись в другую сторону.

При выходе на лестницу носилки в узком проеме вывернулись, Дракула заскользил и хлопцы прижали его к косяку, чтобы не выпал. Верный вновь усвоенной им бесчувственности, бедняга даже не пикнул.

Золотинка поручила ключи ветерану, который предупредил ее о возможности натуры «уширяться», а сама последовала за носилками, замыкая шествие. Во дворе попался им Елизар, ничего утешительного он не сообщил, но спустился вместе с Золотинкой на нижний двор, чтобы потолковать с караульными.

У большого костра из разбитых телег, из колес и драбин, сидели под охраной курников разоруженные и лишенные ключей тюремные сторожа, которых Золотинка сейчас же признала.

— Поглум? — замялись они, блудливо переглядываясь. — Не ладно со зверем…

— Идемте, — велела Золотинка своим, не вступая в объяснения.

Загремели засовы, распахнутый зев тюрьмы встретил гулом. Дракула зашевелился и опасливо зыркнул со своего качающегося ложа, когда носильщики ступили на стертую каменную лестницу. Решетки загонов по обеим сторонам прохода пестрели выхваченными огнем лицами, нечто вроде лесного шума покатилось во мглу. За прутьями клеток томились разоруженные ратники Рукосила, многие из них, не прочухавшись еще с перепою, валялись у ног товарищей.

— Пить! Воды! Дайте воды, нутро жжет! Водички бы, а? ради бога! — просительный, раздраженный, озлобленный вой преследовал странное шествие с поднятым на дверь дворецким.

— Терпите, братцы, что делать, — лениво отбрехивался сторож. — Я и сам без ключей.

Крик смолкал сам собой по мере того, как проход погружался во тьму: продвижение света пробуждало жизнь и жажду, лихорадочное волнение в клетках по обеим сторонам, а тьма возвращала отуманенных вином узников в небытие. Когда шествие миновало последние загородки, позади осталось смутное, как далекий прибой, ворчание.

Расчлененная огнями ватага затерялась в путаных, непроницаемых для голоса и для света неровно вырубленных ходах. Впереди ступал мягкими кожаными бахилами сторож, которого Золотинка отлично помнила по собственному тюремному опыту. Это был поджарый, с рыскающей походкой хмырь; на небрежно вылепленной роже выделялся несоразмерно большой изменчивый рот, улавливался при забегающем свете факела резкий очерк горбатого носа и странно посверкивали белки глаз. Одевался тюремный хмырь во все темное, что можно было поставить в связь с известной его привычкой бесшумно скользить по каменистым россыпям и тропинкам подземелья. Имя его было Карась.