Читать «Шестое октября» онлайн - страница 91

Незнакомец смотрел на него, немного опешив. Кинэт продолжал:

— Допустите такое положение: некто, причастный к полиции, и даже к высшим полицейским сферам, позволяет себе прихоть. В лапы к нему попадает несчастный малый, только что наглупивший. Вместо того, чтобы растерзать его, он оказывает ему покровительство. Но взамен он требует полного доверия. Это вполне естественно. Я прибегнул к сравнению, чтобы вы меня поняли.

Незнакомец, морща лоб, старался его понять.

— Не ломайте себе головы. Говорю вам — доверьтесь мне, вы об этом не пожалеете.

— Одной вещи я все-таки не понимаю.

— Какой?

— Зачем?

— Да ведь я жду от вас подробного рассказа обо всем, что произошло до вашего прихода ко мне сегодня утром. Вы слышите: подробного.

Кинэт заговорил повелительно. Глядел незнакомцу прямо в глаза.

Старался привести в действие незримую энергию, будучи уверен, что его организм вырабатывает новые ее количества с недавнего времени.

Тот ответил вяло:

— Вы так любопытны? Так прочтите это в газетах, как вы утром собирались поступить. Там об этом должно быть.

— Там об этом еще нет ничего.

— Вы уверены?

Он произнес эти последние слова таким двусмысленно-насмешливым тоном, что Кинэт смутился. «Я, может быть, невнимательно просмотрел газету или не ту газету купил, или не понял, когда читал, что речь идет о нем. Нет, не может быть».

Этой короткой паузы достаточно было, чтобы лишить Кинэта преимущества, достигнутого им, духовной власти над собеседником.

Он достал газету из кармана и резко сказал:

— Если есть, покажите.

При виде газеты усмешка исчезла на лице у незнакомца, оно омрачилось, даже стало, как будто, встревоженным.

— Хорошо, хорошо, — произнес он, отталкивая газету.

Затем, нахмурив брови, почти грубо продолжал:

— Все это вздор. Я решил придти сегодня вечером, потому что вы на этом настаивали и потому что оказали мне услугу. Ну, и довольно. Я принес ваши книжки. Я даже не развернул пакета. Теперь оставьте меня в покое. У меня есть другие заботы, сами понимаете. Я с вами прощаюсь и благодарю вас, вот и все.

Но он не решался смотреть на Кинэта. Он бросал эти фразы отрывисто, стараясь говорить очень решительным тоном.

Веки у него учащенно бились над серыми глазами. В мешках под ними словно собиралось и разливалось раздражение, струившееся из зрачков.

По другую сторону перегородки продолжался разговор на еврейском языке. Кинэт обернулся, чтобы удостовериться, что никто на них не обращает внимания; убедился, что в задней зале нет никакой подозрительной двери или щели; затем произнес очень тихо:

— Вы считаете несомненным, что жертва умерла?

Человек вздрогнул, взглянул Кинэту в лицо, затем, пожав плечами, подпер щеку рукой. Переплетчик продолжал:

— Соседи, по-вашему, ничего не могли услышать?

— Соседи? Какие соседи?

Кинэт почувствовал, как шатается, валится сложившаяся у него в голове картина: квартирка окнами во двор, в четвертом этаже.

Он сделал усилие, чтобы освободиться от всякой предвзятой идеи и не упустить чего-либо, готового, быть может, сорваться с губ незнакомца. Но как направлять свои собственные вопросы или даже как формулировать их без каких-либо образов в мозгу — места, действия, участников? Он продолжал: