Читать «Шестое октября» онлайн - страница 109

Она протянула ему руку:

— Наверное, не правда ли? Да что ж он не отвечает? Вот глупый какой!

— Дом номер четыре?

— Да, пятый этаж, дверь слева. Я буду подстерегать.

— Хорошо. Я буду в девять, в десять минут десятого.

Она пожала ему руку нежно и сильно. Губы ее сложились в расцветающий поцелуй.

— До скорого свиданья!

XXIII

МЫСЛИ ВАЗЭМА О ЖЕНЩИНАХ И О ЛЮБВИ

Вазэм пошел не оборачиваясь. Наиболее ясным из перепутавшихся в нем чувств было большое удовлетворение самим собою. Вот и женскую любовь он снискал так же легко, как доверие и уважение мужчин. И это побуждало его допустить, вопреки некоторым сомнениям, какие могли у него возникнуть, что он хорош собою, статен и обаятелен. Какие триумфы ждут его в будущем! Его удовлетворение было бы беспримерно, если бы не предстоявшее ему в этот же вечер свидание.

Встреча с этой женщиной, ее заигрывания, ее взгляды, ее рукопожатие составляли в общем вполне достаточное приключение. Это было неожиданно, загадочно, лестно, и это окончилось, не успев принять дурной оборот, Вазэм мог бы впредь мечтать об этом вволю и в подходящие моменты, например — куря сигару. Он рассказал бы об этом какому-нибудь товарищу с улицы Полонсо или, еще лучше, Ламберу с Гвардейской улицы. Он ухитрился бы намекнуть об этом завтра в мастерской. Но свидание было излишне. Свидание грозило все испортить.

Конечно, в обществе приятелей Вазэм испытывал нормальное в его возрасте удовольствие, беседуя на сексуальные темы, а когда бывал один или окружен людьми, не обращавшими на него внимания, то ему случалось тешиться похотливыми фантазиями. Но во всем этом было больше подражания чужим примерам и привычкам, чем искренней чувственности. Этот рослый мальчик покамест мучился меньше других. За последние четыре или пять лет его тело было очень занято выработкой массы костей и мышц выше средней нормы, и весьма вероятно, что двигательные части его нервной системы, включая и те мозговые области, которые посвящают себя поступкам и практическому мышлению, пользовались аналогичной привилегией роста. Иной мальчишка, худой и бледный, который бы рядом с ним показался отставшим от него по развитию на три года, был гораздо старше его в половом отношении.

В то же время известная спокойная грубость предохраняла его от нервных потрясений или извращений инстинкта. Если он и предавался порокам отрочества, то умеренно, и главным образом из любознательности, чтобы не оставаться в неведении относительно вопросов, которые его товарищи обсуждали между собою каждый день. Но на этом он не построил какого-либо внутреннего мира. И если за отсутствием преждевременных импульсов он еще не стал слишком предприимчив по отношению к женщинам, то не страдал также чрезмерной застенчивостью. Взрослые женщины, правда, внушали ему робость, но по причинам чисто социального порядка. В частности, он боялся при сближении с ними обнаружить свое невежество в искусстве любви и опуститься в их глазах, несмотря на свой рост, на детскую ступень. Но по отношению к девушкам и девочкам, своим ровесницам, ему незнаком был тот кризис почтительного страха, который внезапно постигает столько подростков и преодолеть который не удается ни разуму, ни бурному желанию. Он без затруднений и даже безотчетно для себя перешел из того возраста, когда дергают девушку за косу, в тот, когда ее хватают за талию в коридоре.