Читать «Последние заморозки» онлайн - страница 5

«Ничего я не буду делать, — сказал он себе. — Я поднесу ей букет цветов, а в цветы вложу письмо».

Серёжа вырвал из тетради листок и задумался. И было над чем. Листок оказался разграфлённым в клеточку. На таких листках можно решать задачи, но не такие, от которых зависит вся жизнь человека. И он принялся искать лист, достойный его признания в любви к Руфине.

После долгих поисков и размышлений он решил написать письмо на кальке, найденной у Алексея.

Это казалось красивым и необычным. Калька из чистого тонкого батиста. Она гладка, прозрачна и долговечна. В её голубизне есть что-то выражающее нежность его чувств к Руфине.

С чего начать и чем кончить, он знал, а что написать в середине письма — как-то не приходило в голову. Но лиха беда начало. Он вставил чистое перо и принялся писать:

«Солнышко моё, Руфа! Я люблю тебя уже три года. Больше тысячи дней. Я не говорил тебе об этом раньше потому, что мы были школьниками. А теперь у нас аттестаты зрелости. Правда, нам ещё мало лет, поэтому я прошу тебя сказать мне „да“, и потом я буду ждать столько, сколько ты захочешь. И знай, что я дождусь того счастливого дня, когда мы — Векшегоновы и вы — Дулесовы станем, моя любимая Руфа, одной семьёй.

Отныне и навсегда твой Сергей Векшегонов — Дулесов».

Перечитав письмо, проверив, на месте ли запятые, он сложил его треугольником и сунул во внутренний карман пиджака.

Теперь можно идти. Как это приятно… Какой солнечный июньский день… Ни облачка, ни ветерка.

Как хорошо сидит на нем новый костюм…

4

И Руфина в этот час примеряла обнову — белое платье. Его муаровая пышность восполняла недостающее девическому стану.

— Теперь я уже совсем взрослая! — радовалась Руфина, обнимая свою мать, Анну Васильевну. — Только мне, мама, не хочется быть такой высокой, и я надену туфли на низеньком каблуке, хотя они и не очень идут к этому платью.

— Ну что ж, доченька, можно и на низком, — согласилась Анна Васильевна. — Однако же твой папаня ниже меня ростом, и это нам не помешало…

Постояв перед зеркалом, Руфина сняла своё нарядное платье и, будто вернувшись из праздника в будни, надела школьную коричневую форму.

— Руфина, я жду, нам пора! — услышала она за окном знакомый голос.

— Я сейчас. Я готова, Серёжа… — откликнулась Руфина, выбегая на улицу и застёгивая белый парадный фартук.

В этом фартуке сегодня она шла последний раз. Прощай, фартук. Прощай, школа. Прощай, физика. Прощайте, Платон Михайлович Слезкин. Прощай, школьный сад и все, все, что было.

Серёже очень хотелось, чтобы Руфина обратила внимание на его новый костюм. Он всячески выставлял его напоказ. Наконец Руфина сказала:

— Серёжа, ты такой солидный сегодня.

На это Серёжа небрежно ответил:

— Ничего не поделаешь, через два года мне перевалит на третий десяток…

— На третий? Впрочем, да, — еле сдерживая улыбку, сокрушалась Руфина.

— «Как годы-то летят…»

А потом, дёрнув Серёжу за ржаную прядь, совсем как младшего братца, она шепнула:

— Серёжа, я всегда буду любить тебя…

В это время из переулка выпорхнула девочка в белом фартучке, с букетом фиалок. Это была Капа, дальняя родственница Дулесовых.