Читать «Записки институтки» онлайн - страница 24

— Ах, оставь, пожалуйста, меня в покое. Ты мне только испортила все, все! — с сердцем и горячностью воскликнула она и, круто повернувшись, отошла от кровати.

Я видела ее ожесточенное выражение лица, слышала ее холодный, недружелюбный голос, и сердце мое упало. Как жестоко и несправедливо было ее обвинение!

Я быстро оделась, еле сдерживая накипавшие в груди слезы, и пошла искать Нину. Она стояла у окна в коридоре с тем же сердито-нахмуренным лицом.

— Нина! — подошла я к ней и положила на плечо руку.

— Уйди, не зли меня! Из-за тебя, из-за твоего глупого вмешательства они, эта Маркова и Иванова, издеваются над моей трусостью… Уйди!..

— Ниночка, — растерявшись, произнесла я, — сейчас же пойду и скажу им, что ты ничего не знала, что я сама прокралась за тобой…

— Этого еще недоставало! — вспыхнула она гневом и даже с силой топнула ножкой: — Уйди, пожалуйста, ты ничего умного не придумаешь! Ты меня только злишь! Я видеть тебя не хочу!

И она почти с ненавистью взглянула на меня и резко повернулась ко мне спиной.

Все было кончено…

Точно что-то перевернулось у меня в сердце.

Нина, моя милая Нина, мой единственный друг разорвал со мной тесные узы дружбы!..

Опустив голову, молча двинулась я назад в дортуар, чувствуя себя бесконечно одинокой и жалкой.

«Мамочка! — рыдало что-то внутри меня. — За что, за что? Ты не слышишь, родная, свою девочку, не знаешь, как ее обидели! И кто же? Самая близкая, самая любимая душа в этих стенах! Ты бы не обидела, ты не обидела ни разу меня, дорогая, далекая, милая!»

Я точно нарочно растравляла еще сильнее этими причитаниями мою глубоко возмущенную детскую душу, стараясь задеть самые болезненные, самые чувствительные струны ее.

Дойдя до своей постели, я повалилась на нее и, скрыв лицо в подушках, зарыдала горько, неутешно, стараясь заглушить мои рыдания.

Вдруг чья-то маленькая ручка коснулась меня.

«Нина! — мелькнуло в моей голове. — Нина, она раскаялась, она пришла!»

И счастливая от одной этой мысли, я подняла голову и отшатнулась.

Но это была не Нина.

Белокурая Крошка стояла передо мной и улыбалась приветливо и ласково.

Эта улыбка делала чрезвычайно обаятельной ее недоброе, капризное личико.

— Ты поссорилась с Джавахой? — спросила она меня.

— Нет, я не ссорилась, я не понимаю, за что рассердилась Нина и прогнала меня… Мне это очень больно…

— Больно? — И красивое личико Крошки исказилось гримаской. — Ну так пойди, проси у нее прощения, может быть, она и простит тебя! — насмешливо проговорила Крошка.

Эти ее слова точно хлестнули меня по душе… Хитрая девочка поняла, чем можно поддеть меня. Во мне заговорило врожденное самолюбие, гордость.

«В самом деле, что за несчастье, если княжна дуется и капризничает? — подумала я. — Чего я плакала, глупенькая, точно я в самом деле виновата? Не хочет со мной дружить, так и Бог с ней!»

И я постаралась улыбнуться.

— Ну вот и отлично, — обрадовалась Крошка, — охота была портить глаза. Глаза-то одни, а подруг много! Да вот, чего откладывать в долгий ящик, хочешь быть со мной подругой?

— Я, право, не знаю… — растерялась я. — Да ты ведь с Маней Ивановой, кажется, дружна?