Читать «Не жалейте флагов» онлайн - страница 111

– Как вы узнали?

– В военном министерстве.

– Что же теперь будет со всем этим? – беспомощно спросил Эмброуз. – С квартирой, с мебелью, с книгами, с миссис Карвер?

– Слушайте, что я вам скажу. Если вы не возражаете, я перееду к вам и сохраню все до той поры, когда вам можно будет вернуться – Это правда, Безил? – сказал растроганный Эмброуз. – Вы так добры С некоторых пор Безил чувствовал себя несправедливо ущемленным в своих подкатываниях к Сюзи, ведь он жил у матери. Возможность такого выхода еще не приходила ему в голову. Это было наитие свыше, мгновенный и примерный акт справедливости, какие так не часто выпадают нам в жизни. Добродетель вознаграждалась сверх всяких его ожиданий, если и не сверх заслуг.

– Колонка, пожалуй, будет доставлять вам неприятности, – сказал Эмброуз, оправдываясь. – До Юстонгкого вокзала было рукой подать. На сборы ушло четверть часа.

– Но помилуйте, Безил, должен же я взять с собой хоть какую-то одежду.

– Вы ирландский священник. Что, вы думаете, скажут таможенники, когда откроют полный чемодан галстуков от Шарве и крепдешиновых пижам?

Эмброузу было дозволено взять с собой лишь маленький чемоданчик.

– Я вам все сохраню, – сказал Безил, производя смотр поистине восточному изобилию дорогого нижнего белья, которым были набиты многочисленные комоды и стенные шкафы. – Сами понимаете, вам придется идти до вокзала пешком.

– О господи, почему?

– За такси могут следить. Вы не в том положении, чтобы рисковать.

Чемоданчик казался маленьким, когда Безил выбрал его среди чересчур щеголеватых вместилищ в кладовке Эмброуза, решив, что для священника он будет как раз впору; он казался огромным, когда они тащились с ним в северный район города по темным улицам Блумсбери. Наконец они достигли классических колонн вокзала. Не шибко веселый и в лучшие-то времена, способный оледенить сердце и самого прыткого отпускника, теперь, в военное время, перед холодным весенним рассветом вокзал казался входом в могилу.

– Тут я вас покидаю, – сказал Безил. – Схоронитесь гденибудь, пока не подадут состав. Если кто заговорит с вами – читайте молитву и перебирайте четки.

– У меня нет четок.

– Тогда размышляйте. Уйдите в себя. Только не открывайте рта, не то вам кранты.

– Я напишу вам из Ирландии.

– Лучше не надо, – жизнерадостно ответил Безил. Он повернулся и тотчас растаял во мраке. Эмброуз вошел в здание вокзала. Несколько солдат спали на скамьях, в окружении вещевых мешков и снаряжения. Эмброуз нашел угол, еще темнее окружающей тьмы. Здесь, на упаковочном ящике, в котором, судя по запаху, перевозилась рыба, он дожидался рассвета в надвинутой на глаза черной шляпе и черном пальто, туго запахнутом на коленях, – мрачная фигура с широко раскрытыми черными глазами, устремленными в черноту. На панель из рыбного груза под ним медленно сочилась вода, образуя лужицу, как от слез.

Рэмпоул был не холостяк, как полагали многие его одноклубники, а вдовец с долгим стажем. Он жил в небольшом, но солидном доме в Хэмпстеде и держал в услужении старую деву – дочь. В то роковое утро дочь вышла проводить его до калитки, ровно в восемь сорок пять, как было у нее за обычай уже бессчетное множество лет. Рэмпоул остановился на мощенной каменными плитами дорожке и обратил внимание дочери на почки, которые лопались, куда ни глянь, в его маленьком садике.