Читать «СКИФИЙСКАЯ ИСТОРИЯ» онлайн - страница 27

По сем восприим царство Золотые орды царь Ахмат имянем, посла послов своих к великому князю Иоанну Васильевичу московскому и всея России, по обычаю царей ординских с басмою, просити дани. Великий же князь басму приим поплева на ню и потопта, послов же всех побити повеле, точию единаго оставив отпусти к царю.{41}

Нечестивый же царь зело разгневався и огнепалною яростию дыша, собрав силу многу, лета 6980-го короустремително прииде ко граду Алексину, его же попленив и пожже, аще и сами мнози || избиени быша. И оттоле устремися ко Оке реке и вси напрасно вринушася в реку, хотящи преити ю; и абие в той час приспе тамо многое российское воинство, их же бяше яко море колеблющеся. И тако погании, трепетни будущи, побегоша прочь, Богу пославшу на них страх, еще же и язву смертную, ибо напрасно в полцех падающе умираху.

Чего ради проклятый наипаче ярости исполняшеся многажды посылаше к великому князю, зовущи его к себе во Орду. Великий же князь нимало сему внят, но послов его всячески ругателно отпущаше. Ибо о сем пророчествоваше два святителие: Иона митрополит московский и Иона архиепископ новъгородский - в малых летех прежде сего - яко российстии самодержцы не имут к тому быти под областию ординских царей.

Беззаконный же царь, не возмогши к тому срамоты своея терпети, лета 6988-го собрав многую силу: царевичи, и уланы, и князи, и мурзы - скороустремително поиде к Российским странам. Во Орде же своей токмо || остави тех, иже не доволни оружием владети. Ибо ни откуду супостата бояшеся. Ему же согласник был и полский краль ³⁴.

Великий же князь Иоанн Васильевич посла воинство по многим градом, яже стоят на брегу реки Оки. Царь же, слышав о собрании российских воинств, поиде к Литовским странам, ожидающи краля полскаго, и пришед ста на бротах реки Угры. Российское же воинство, пришедши тамо, многу брань творяху с ним ³⁵, возбраняющи ему прешествия, идеже бысть и сам великий князь.

Царь же стоя, искаше бродов и преходу и не можаше того учинити. Великий же князь, советовав с боляры, умысли дело благо сотворити. Ведаше бо, яко в Болшой орде, отнюду же царь изыде, не бяше воинства, тайно посла многое свое воинство в Болшую орду, в жилище поганых. С ними же посла служащаго ему царя Уродовлета городецкаго да воеводу князя Гвоздева звенигородскаго. Царю же ничтоже ведушу о сем. ||

Они же в ладиах шедше Волгою рекою приидоша во Орду и обретоша ю пусту воинскими людьми, токмо бяху женеск пол, и старые, и отрочато. И тако зело плениша их и опустошиша, жен и детей поганых смерти без милости предающе, жилища же их огнем пожигающе. И, ко-{42}нечно бы, возмогоша тогда до конца оных поганов истребити.

Но городецкаго мурза имянем Обляз Силный пошепта цареви, глаголя: «О царю! Нелепо есть великое сие царство до конца опустошити и разорити, отнюду же и ты сам изшел еси и мы вси, и се есть отечество наше. И сего ради идем отсюду: уже бо и тако доволно попленихом и повеленная исполнихом, егда како Бог прогневается на нас; но идем отсюду».

И тако православное воинство возвратишася из Орды и приидоша к Москве с великою победою и со пресветлым одолением, имуще корысть многу || и плен немало‹й›. Царю же о сем уведавшу, в той час от реки Угры отступиша и ко Орде побежаша. По отшествии же московскаго воинства, еще царю не приспевшу во Орду, приидоша на Орду нагайские татарове, и тии такожде и останки жилищ поганых разплениша и жен царевых поимаша.