Читать «Два квадрата» онлайн - страница 116

– Будем ждать, – сказал Клааке. – Самым глупым поступком с нашей стороны было бы открыть дверь и посмотреть, что там находится.

– Как хорошо, что тут нет окон, – добавил Бофранк.

– И еще лучше, что вы отговорили меня осматривать руины…

Так они и просидели всю ночь напротив закрытой двери: конестабль с пистолетом, Клааке со шпагою и Оггле Свонк с молитвами. Излишне говорить, что ни один не сомкнул глаз; ночной же гость долго еще бился в дверь, шипел и хрипел, а исчез лишь тогда, когда в щели проникли первые лучи восходящего солнца. Однако Бофранк выждал довольно долго, прежде чем открыть тяжелый кованый запор и убедиться, что за дверью никого нет.

Лошадям повезло куда меньше – все они были мертвы, притом умерли страшной смертью: у одной было вырвано горло, второй вспороли брюхо, разбросав требуху по камням, а от третьей вовсе осталась лишь оторванная голова с дико вытаращенными глазами. В прохладном утреннем воздухе стоял омерзительный запах скотобойни.

На двери, вопреки ожиданиям, не обнаружилось ни царапин, ни укусов, словно атакующее ее всю ночь создание было бесплотным.

– Не вернуться ли нам обратно в башню, к добрым солдатам, хире? – заискивающе спросил Оггле Свонк. – Ведь мы потеряли лошадей…

– В его словах есть смысл, – согласился Клааке, но Бофранк возразил:

– Возвращаться совсем я не намерен. Хорошо, мы можем взять в башне новых лошадей, и что дальше? Мы снова заночуем в этих руинах, и что случится ночью? А если мы откажемся от ночлега, что станется с нами на лесной дороге? Нет, мы пойдем пешком.

И они пошли пешком, взяв из уцелевшей поклажи лишь то, чем укрыться от холода, а также припасы и оружие.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ,

о содержании которой здесь уместнее умолчать, нежели говорить подробно

Мир ослабел в вере, зато как он окреп в суеверии, во всяких бреднях о черте, о привидениях и чудесных знамениях. Боже милостивый, чем же это может кончиться!

Янсен. История немецкого народа

Нет особого смысла описывать здесь лишения и тяготы похода, скажем лишь, что к морскому побережью Бофранк, Клааке и Оггле Свонк вышли измученными донельзя. Конестабль, повредивший ногу, хромал и опирался на вырезанный в кустарнике костыль; Клааке, сохранивший сил более других, нес одновременно свою и его поклажу. Что до Оггле Свонка, то он не раз лелеял мысль бросить своих спутников и бежать прочь, но убоялся, ибо не знал, что подстерегает его в ночи и справится ли он с этим в одиночку. Правды ради нужно заметить, что надобности в нем как в проводнике вовсе не случилось: основная дорога к Сваме была хотя и заброшенной, но не терялась и ответвлений не имела.

Вдоль нее несколько раз попадались странные пирамиды, сложенные из камней. На верхушке каждой такой водружен был плоский булыжник, на котором обычно была начертана Тиара Люциуса, и лишь один раз вместо нее конестабль обнаружил иной знак – словно бы волнистые линии, переплетенные в сложный узел. Это могли быть дорожные указатели, могильные памятники или что иное, поставленное с умыслом, недоступным Бофранку.