Читать «Марк Таугер о голоде, геноциде и свободе мысли на Украине» онлайн - страница 82

Я встретился с Джеймсом Мейсом в 80-е годы, когда он работал в HURI, а я только начинал свои исследования. В 1992 году мы встретились на ежегодной конференции Американской исторической ассоциации, где представители университетов с вакантными должностями проводили собеседование. И Мейс, и я находились тогда в поисках работы. Я сумел получить место. Сумел ли он? Мне об этом неизвестно. Вскоре после этого события Мейс выехал в Украину.

Самой ценной работой Мейса является его исследование жизни представителей украинской националистической интеллигенции 20-х годов, весьма полезное для отражения их взглядов. Те ученые, которые работают над смежными темами, часто ссылаются на данную книгу. Для нее характерна определенная предвзятость. Например, Мейс писал, что у украинских крестьян не было традиции общинного владения землей — в отличие от России, где в ходу было понятие «мир». Но многотомное географическое исследование документов Российской империи четко подтверждает, что большинство украинских крестьян жили общинами, такими же, как «мир», только они назывались «громадами».

Я воспринимаю заявление Мейса как попытку создать впечатление, что украинские крестьяне были более независимы в помыслах, чем российские крестьяне, которые якобы обладали «рабским менталитетом». Реальные факты не подтверждают подобного различия. Это можно найти в двух источниках: Mace, Communism and the Dilemmas of National Liberation, Cambridge, 1983, p.19 и В. П. Семенов, Россия: полное географическое описание нашего Отечества, Санкт-Петербург, 1899–1913, т. 7, с. 133, т. 14, с. 249.

В целом я рассматриваю свою работу в соответствии с идеями Томаса Кюна — как вызов общепринятой парадигме Конквеста и Мейса. Как и предсказывал Кюн, некоторые люди всегда будут оказывать сопротивление новым идеям.

ВОПРОС 4: Подробнее обо мне и о моих планах (здесь представлен ответ на ваши вопросы 2, 3 и последний вопрос)

Свою университетскую карьеру я начинал как физик, но быстро переключился на музыку (я пианист) и получил степень бакалавра и мастера по истории музыки в университете штата Калифорния в Лос-Анджелесе (UCLA). Затем я понял, насколько узко мое образование, и принялся изучать историю в этом же университете. У меня появился интерес к экономическому развитию и сельскому хозяйству, потому что это основы существования человечества. Знакомый аспирант посоветовал мне заняться изучением коллективизации. Так одно наслоилось на другое.

Что касается темы голода, то это действительно очень важный вопрос, обсуждаемый представителями разных отраслей науки. Как только человек начинает изучать историю Советского Союза, голод становится одной из главных тем, с которыми ему предстоит столкнуться.

Статьи, публикуемые газетой «2000», — часть большого проекта. Я пишу книгу о своем видении голода 1933 года в свете более ранних случаев голода и о сельском хозяйстве в российской и советской истории. Главная трудность для меня заключается в том, что я — профессор и обязан преподавать. Мне также необходимо работать над другими проектами. Я специализируюсь на истории Южной Азии, я писал о голоде 1943 года в Бенгалии. Кроме того, я веду курсы по истории и другим наукам. Надеюсь завершить работу над книгой о голоде в этом или в следующем году.