Читать «Чагудай» онлайн - страница 41

А он сумку у двери бросил и:

— Привет, — говорит.

Бухгалтерша моя-его, конечно, супругу на шею бросается:

— Здравствуй, милый.

Я чашку с горячим чаем из рук не выпускаю:

— Здравствуйте.

И смотрю на его ручищи-кулачищи. Но моряк мирно так бухгалтершу от себя отцепляет и в мою сторону ее перепасовывает:

— Ну, и правильно. Забирай ее. Я себе другую нашел. К ней перебираюсь. Вот за вещами зашел.

Бухгалтерша опять на него бросается:

— Как другую. Ты не так нас понял…

Но он ее слушать не стал, запер в комнате. А сам со мной на кухне за стол присел:

— Чего пьешь?

— Чай.

Он достает бутылку:

— Давай-ка с тобой чего покрепче выпьем. Отметим мой развод. Сколько я ее терпел, теперь ты сам узнаешь, если на ней женишься…

Да, я же и так женатый. Но только не говорю ему об этом, конечно. На всякий случай.

Распили мы с ним ту бутылочку. Поговорили сквозь бухгалтершин вой за дверью. За жизнь. За баб. За море.

Душевно так посидели. Хороший мужик оказался этот моряк.

Потом он стал вещи собирать, а я — домой. И вот, поверишь, на ровном месте у родного подъезда спотыкаюсь. Хлесь мордой о дверь, ручкой — точно под глаз.

Домой захожу, жена, конечно, все видит:

— Кто это так тебя разукрасил?

Отвечаю:

— Да, вот внизу о дверь зашибся.

А она сразу зырк на часы:

— А че припозднился-то? Гостил, наверное, у какой-то, да муж застукал. Наконец-то, а то чуть ли не каждый день неизвестно где тебя после работы искать. Ходок. Думаешь, я ничего не замечала…

Вот делов-то из-за этого синяка.

Но, если бы это было все. Утром иду на работу, а там на меня все поглядывают и шепчутся. Кореша подходят — похохатывают:

— Наши бабы уже все про тебя рассказали. Видели, как домой вчера шел с чистым лицом, а по утру вышел с фингалом. Расскажи, за что тебе жена синяк под глаз подвесила?

Так, если б она подвесила или моряк тот, то разве ж так обидно бы было…

Кобелина

Да, обидно, ох, как обидно бывает. Моя в отпуск собралась. Так, уж вышло, что одна без меня едет. И без родственников, без знакомых. На моря, понимаешь. И в такой ситуации мне бы ее ревновать. Ан, нет. На вокзале у вагона она — не я — так и сверлит глазенками:

— Смотри мне, ни-ни…

— Так я когда?… — глаз своих честных не отвожу.

А она чуть не плачет:

— Обещаешь?

— Обещаю.

— Ни-ни?

— Ну, сказал же.

Качает головой — не верит. Но, в общем, усадил супругу в поезд. Как полагается, махнул ей рукой в окошко. А потом твердо так себе подумал: «В этот раз точно „ни-ни“. Раз сказал, значит, сказал…»

И вот на следующий день на работу общественным транспортом еду, и глаза раз — вниз, в пол. Ни то, что на молоденьких попутчиц, на билетершу предпенсионную даже не взглядываю. И на работе за станком себе все мысли только о допусках и припусках позволяю. Никаких левых соображений. «Ни-ни…»

И так спокойно день проходит, потом второй. А вот на третий ребята пристали:

— Так у тебя жена уже уехала или еще нет?…

Как им объяснить? Пытаюсь издалека так по-туманнее:

— Так это жена таво, значит…, и я с ней…, вместе мы…, это получается, да так и получается…

Ребята слушают, слушают, но не отстают, ржут: