Читать «Чагудай» онлайн - страница 37

Я тихонечко — на кухню. Там за закрытой дверью жена сидит, тоже ревет. Я на нее:

— Да, объясните же. Что стряслось?

Она визжит:

— Сам не знаешь?

— Не знаю…

Жена насупилась:

— Ты маме посоветовал ноздри мылом натирать?

— Ну, я…

Супруга скривилась и снова в слезы:

— А теперь, теперь… ее весь квартал… дразнит… бешенным мыльным пузырем…

Я все равно без понятия:

— Почему?

Жена ревет и рассказывает. Оказалось, что теща, натерев по моему совету ноздри мылом, подалась провизии прикупить. По дороге под дождь попала. И когда зашла в магазин, с продавщицей заговорила, из носа у нее раз — мыльные пузыри полезли. Народ со смеха — в лежку. Теща чуть не бегом обратно. Пузыри лезут. Пацаны кричат: «Берегись, берегись. Бабка бешенная, из нее пена прет. Берегись, покусает…»

Ну, покаялся я перед женой и тещей. Божился, что намерения у меня были самые лучшие. И жена вроде поверила. А вот теща точно нет. Борщ варит, а рюмочку больше не подносит:

— Для здоровья, — говорит, — вредно…

Картошка, пирожки и варенники

Теща — это мать жены. А моя мать для жены, стало быть, свекровь. И свекровные дела, я вам скажу, будут небезобидней тещиных. На своем желудке испытал. Хотя, может, ничего и не понял бы, если б не случай один.

Еду раз в таксопарк. Смена у меня заканчивается, и я размышляю себе о том, что жена, наверное, уже как раз ужин приготовила. Прямо так представляю себе парок над кастрюлькой. И в пустом животе от такого натюрморта аж урчит. Ведь, жена у меня, что надо — по высшему классу печет, варит-стряпает: борщ, щи, пироги, котлеты… Все может. Вот только, задумываюсь, последнее время с ней что-то случилось. Какой вечер подряд жарит мне картошку с мясом. Все одно и тоже. Картошка с мясом. Уж хотел было просить ее что-нибудь другое сготовить, но, мыслю, вдруг ей самой очень хочется этой картошки. По такому случаю перебьюсь, подожду, пока жену на что-нибудь другое потянет. Да, может прямо сегодня она запекла уже фаршированные перчики или кусок телятины отварила.

От таких мыслей чуть газу не подбросил, но приметил на обочине двух женщин — голосуют. Прикинул: «Если по пути к парку, то возьму — лишнего времени не отнимет, а дополнительная копейка всегда пригодится…»

Оказалось, по пути — сажаю. Снова начинаю о своем размышлять, но прислушиваюсь вдруг: пассажирки-то вроде о том же — о еде. Первая второй жалуется:

— Свекровь достала уже своими пирожками. Каждые выходные к себе зазывает. Сынка, конечно, своего в первую очередь, не меня. Но не могу же его одного к ней пустить. Тоже иду. Сижу как дура, гляжу, как он — гад — трескает эти пирожки. Трескает и нахваливает. Трескает и нахваливает…

Чуть не задохнулась пассажирка от возмущения, видимо, и замолчала. А вторая как фыркнет:

— Фи, делов-то. Это все запросто можно уладить.

Первая робенько так:

— Правда?

Вторая:

— Правда, правда. У меня у самой точно такое же было. Первый год после свадьбы. Только не пирожками она его потчевала, а варениками. Так же вот, как и у тебя, каждые выходные зазывала. Встретит честь по чести, вежливо усадит за стол, тарелку мне подаст. А сама встанет за сыном, гладит его по макушке и приговаривает: