Читать «Воздушные путешествия. Очерки истории выдающихся перелетов» онлайн - страница 152

Выше мы упомянули, что у самолета Галышева в Анадыре отказал мотор. Галышев, как и Каманин, летел не один: он вел звено из трех самолетов. В состав его звена входили еще двое молодых летчиков – Водопьянов и Доронин. Так же как и звену Каманина, звену Галышева оставался один последний бросок – до Ванкарема. Тут-то и случилась беда с мотором.

Итак, судьба поставила двух командиров звеньев совершенно в одинаковые условия, с той лишь разницей, что один поломал свой самолет сам, а у другого самолет отказал не по его вине. Как поступил в этой ситуации Каманин, мы уже знаем. Виктор Львович Галышев имел даже большие моральные права поступить так же и оставить любого из «мальчишек» возиться с его самолетом и мотором. Однако он решил иначе. Водопьянов и Доронин улетели, напутствуемые добрыми словами своего командира, и стали Героями Советского Союза, людьми, известными всему миру. Это же звание и известность получил и Каманин. Фамилии же Галышева и Пивенштейна известны лишь узкому кругу людей, в основном из среды историков авиации.

Позволим себе поведать читателю и о том, как, подарив славу одним летчикам, советское правительство «позаботилось» о других «крылатых» участниках челюскинской эпопеи, в частности – о В. Л. Галышеве. По доносу, а может быть просто по произволу НКВД, в 1938 году летчик был брошен в застенки ГУЛАГа. Приведем здесь рассказ ветерана якутской авиации В. Протодьяконова, который не нуждается в комментариях:

Неожиданно в феврале 1939 года мне дали указание взять Виктора Львовича из тюрьмы и организовать его отправку в Москву на лечение. Как и все непонятное, эта, я бы сказал, невероятная команда сверху – а таким было внезапное освобождение из тюрьмы Галышева – обрастала легендами. Вот одна, из них. Передавали друг другу шепотом, под большим секретом, что Виктор Львович смог передать из тюрьмы письмо Ворошилову, с которым был лично знаком еще со времен гражданской войны, и тот распорядился выпустить Галышева. Тогда этому верили. Теперь-то мы знаем, что «первый маршал» не торопился выручать не только своих знакомых, но даже близких соратников, безвинно отданных на заклание.

Я на руках вынес неправдоподобно легкого, донельзя истощенного и истерзанного Галышева за пределы страшного учреждения и привез на повозке, запряженной лошадью, в общежитие авиагруппы, где для него подготовили комнату (жена Галышева жила в Иркутске). Два месяца лежал он с отбитыми почками и печенью, переболевший пневмонией. Когда медицина дала разрешение, в автобазе авиагруппы оборудовали на полуторке коробку и отправили Виктора Львовича в сопровождении врача на станцию Невер, что на транссибирской магистрали, а дальше поездом в Москву. Там Галышева поместили в больницу, где он и скончался в скором времени.