Читать «Сказать до свидания» онлайн - страница 7

Таня упала. Не ушиблась – мягко завалилась в кусты. Наверное, нога потеряла опору, и осталось только чувство, что Калтырь сейчас наступит на нее. Она встала не сразу, сначала попыталась найти на ощупь очки среди жестких веток и травы. Нашла, надела. Андрей сзади поднимал ее.

– А здесь нельзя заночевать где-нибудь?

– Не, мам, тут – никак. Плохое место. И коням травы совсем нет.

Маленько еще потерпи, пожалуйста, километра два-три. И к реке спустимся. Там хорошее место.

– А может быть, я здесь посплю, а утром вы меня заберете?

– Не, правда нельзя – место плохое. Никто не ночует.

Он говорит по-русски как алтаец. И эти сибирские словечки, интонации

– как они быстро появились! Таня снова перебирала ногами в темноте.

Это даже нельзя назвать ходьбой, просто неуверенные шаги в сторону колышущегося светлого пятна впереди. Иногда она утыкалась грудью в переднюю лошадь и каждый раз слабо пугалась, что ее лягнут. Потом она упала еще два раза.

Просто Калтырь бодал ее сзади. Сначала она думала, что лошадь подбадривает ее по-своему, помогает. Но потом это подбадривание стало слишком назойливым. И когда Андрей опять остановился, Калтырь сзади так пихнул ее мордой в спину, что она полетела головой вниз – опять в кусты.

Андрей стал ее поднимать, но она попросила его немного подождать.

Она хотела немного отдышаться.

– Ты, мам, хоть сядь. Давай помогу. А то вниз лицом как-то…

– Нет, Андрей, дай… отойди. – Она вырвала локоть из его руки.

Таня вдруг сильно разозлилась. “Провались оно все пропадом. Эта паршивая тропа, лошади, кони, камни. На кой черт я поперлась? Катись все к чертям!” Она вспомнила тот поход с Колей и с Андрюшей – он еще не закончил школу, – поход на байдарках по Шуе Беломорской. Ту свою злость.

Тогда две недели шли дожди, и вымокло все. По вечерам они подолгу сушили у костра спальники и одежду, а капли шуршали по земле за спиной и по веткам, и казалось, что кто-то подкрадывается к тебе сзади. Под капюшон плаща забирался гнус, и она совсем не так представляла себе байдарочные походы. А им как будто и не было плохо, они – Коля и Андрей – не замечали ни дождя, ни комаров, азартно обсуждали пройденные перекаты, поклевки, протоки, проклейку дырок на стрингерах и шпангоутах. Они были в своей стихии – черные от дыма, мокрые, обросшие и белозубые в темноте.

Каждый день по несколько раз перед каждым перекатом ее высаживали,

“чтобы облегчить лодку”. Затем они уплывали, яростно, со скрежетом отталкиваясь веслами от камней, вниз по порогам, а она искала себе путь в тайге по берегу. Река изгибалась, и ей приходилось иногда делать большой крюк, переваливаясь через валежины, оступаясь на неверных, поросших осокой кочках, пока, промокшая до нитки, она не находила их под перекатом. И один раз она не выдержала… Продираться целыми днями сквозь весь этот бурелом, оскальзываться на мшистых колодинах, прыгать через болотистые ручьи…

“Пропади все пропадом! Какого черта меня понесло за ними!” Она шла по лесу и почти кричала, голос переходил на плач. Они прибежали – испуганные, запыхавшиеся. Успокаивали, говорили хорошие слова.