Читать «За Советскую правду» онлайн

Павел Петрович Бажов

За Советскую правду

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

Партизанское движение в Сибири не раз освещалось в воспоминаниях участников и в художественной литературе.

Это вполне понятно.

Но мне кажется интересной и та полоса, когда движение еще не оформилось, но уже везде чувствовалось.

Обманутое вначале сибирское крестьянство теперь приходило везде к одинаковому выводу: «Какой это порядок: четверть — пирует да торгует, остальные воюют, либо без дела дома сидят».

Ничего яркого, бьющего в глаза в этой полосе жизни, Сибири, но мелочи были настолько показательны, что а решаюсь дать маленький кусок тогдашнего быта, по рассказам непосредственных участников.

Здесь нет выдумки. Иногда даже не изменены названия мест и действующих лиц. Оставшиеся в живых могут узнать себя.

Время действия февраль-апрель 1919 года.

ПО ЛИНИИ

Шестеро на площадке товарного вагона — норма. Даже самые строгие охранники не придираются на остановках.

Стоять приходится боком. Положение крайних опасное. «Бывает, что и спихнут». В середине и безопаснее и теплее. Только все-таки холодно.

Конец зимы, безветрено, а дышать больно. Зима девятнадцатого года, мягкая и снежная вначале, теперь прижала наглухо. Вторую неделю держатся морозы, лютые, упорно ровные, градусов на тридцать пять. Начинает казаться, что это тоже норма, как шестеро на площадке.

Есть площадка — значит на ней должны стоять шестеро, которые угрузли в шубы, изредка переговариваются, замерзают и безнадежно смотрят на «сибирские просторы».

Кроме телеграфных столбов, не на чем остановиться глазу. Ни одного пятнышка. Бело и ровно.

Хоть бы кустик какой.

Через сорок верст остановки. Станционные постройки видны только крайним — на площадке. Поезд либо не доходит, либо далеко проходит мимо станции. Сходить нельзя — место потеряешь.

К остановке заранее готовятся. В проход и к буферам выставляют острые углы корзинок, сундучков. «Крайние» спускаются на последнюю ступеньку.

Дикая возня, матерщина, просьбы, женские слезы:

«Мне бы только перегон!» Все пущено в ход при первой атаке на вагон.

Получив должный отпор, осаждающие переходят к «дипломатическим» переговорам, сначала у вагонов, потом у площадок.

— Может, братцы, кому недалеко? Потеснились бы!

— Видишь — шестеро.

— Выпили бы по стекляшке. Пользительно на морозе…

Из-за пазухи достается самый действительный железнодорожный билет колчаковского времени — бутылка с красной головкой.

Прозрачная жидкость искрится на солнце. Руки стоящих на площадке, как по команде, вытирают усы. У каждого в голове одно: «Глотнуть бы — сразу теплее станет». Один из спекулянтов равнодушным тоном осведомляется:

— Тебе докудова?

— До Новь-Николаевска только…

— А до его сутки, — вздыхает спекулянт.

— На ступеньку, может, пустим? — спрашивает другой.

— Нельзя. Охрана всех снимет. Скажет — беспорядок.

— Как же, братцы, не выйдет, знать, дело? — спрашивает еще раз человек с бутылкой и прячет ее за пазуху.

— Возьми керенку.

— Не. Непродажная.

— Две возьмешь?

«Дипломат» резко мотает длинными ушами заячьей шапки и направляется к вокзалу.