Читать «У нас это невозможно» онлайн - страница 244

Восстание было настолько широким, что католический архиепископ Калифорнии и радикальный экс-губернатор Миннесоты оказались в одних и тех же рядах.

Вначале повстанцы были, пожалуй, немного смешны, как были смешны необученные и пестро одетые, плохо представлявшие себе свои цели участии революции 1776 года. Президент Хэйк в своем выступлении пренебрежительно назвал восстание «нелепым бунтом бродяг, не желающих работать». Вначале восставшие лишь выкрикивали ругательства, бросали камни отряды ММ и полицейских, пускали под откос воински поезда и уничтожали имущество таких честных граждан, как владельцы корповских газет.

Удар грянул в августе, когда генерал Эммануил Кун – начальник штаба регулярной армии – прилетел из Вашингтона в Сент-Пол, взял на себя командование фортом Спеллинг и объявил Уолта Троубриджа временным президентом Соединенных Штатов, до той поры, пока будут проведены новые всеобщие свободные президентские выборы.

Троубридж сообщил о своем согласии при условии, что он не будет выставлен кандидатом на пост постоянного президента.

Далеко не все регулярные войска присоединились к повстанцам Куна. (У либералов есть два очень стойких мифа: что католическая церковь отличается меньшей строгостью и большим эстетизмом, чем протестантская, и что солдаты-профессионалы ненавидят войну гораздо больше, чем члены Конгресса и старые девы.) Но, во всяком случае, среди солдат регулярной армии оказалось достаточно таких, которым надоели вымогательства алчных корповских уполномоченных и которые примкнули к генералу Куну. Как только его армия, состоявшая из регулярных войск и наскоро обученных миннесотских фермеров, выиграла битву у Манкато, войска, стоявшие у Ливенуорта, заняли Канзас-сити и собрались выступить на Сент-Луис и Омаху; а в Нью-Йорке, в Говернорс-Айленд и форте Уодсуорт войска сохраняли нейтралитет, спокойно наблюдая, как партизаны. в большинстве штатские, еврейской наружности, захватывают метро, электростанции и вокзалы.

Но на этом восстание приостановилось, потому что в Америке, которая так часто хвасталась своим всеобщим бесплатным образованием, население было настолько необразованно, что в большинстве своем не знало, чего хочет, и вообще так мало знало, что не представляло себе, чего можно хотеть.

В стране было много школьных помещений; не хватало только грамотных учителей, прилежных учеников и школьного управления, которое смотрело бы на преподавание как на профессию, достойную такого же важения и такой же оплаты, как страховое дело, или бальзамирование, или прислуживание в ресторанах. Большинство американцев узнавало в школе, что бог отрекся от евреев и сделал избранным народом американцев, причем на этот раз у него все получилось гораздо лучше, и посему американцы – самый богатый, самый добрый и самый умный из всех народов; что кризисы – преходящие неприятности и на них не стоит обращать внимание; что профсоюзы должны интересоваться только повышением заработной платы и сокращением рабочего дня и, главное, не должны объединяться в политических целях и разжигать эту возмутительную классовую борьбу; что, хотя иностранцы стараются изобразить политику чем-то таинственным и непонятным, по существу, это настолько простое дело, что любой деревенский адвокат или любой клерк в управлении столичного шерифа вполне достаточно подготовлен, чтобы ею заниматься; и что Джон Рокфеллер и Генри Форд, стоит им захотеть, могут стать самыми выдающимися государственными деятелями, композиторами, физиками или поэтами.