Читать «У нас это невозможно» онлайн - страница 212

Он чувствовал себя одиноким.

Его старые товарищи, с которыми он встречался когда-то за бильярдом или в парикмахерской, боялись его, а эти паршивые снобы, вроде Тэзброу, до сих пор его презирали.

Он тосковал по Сисси Джессэп. С тех пор, как ее отца отправили в Трианон, Шэд никак не мог уговорить ее прийти к нему, хотя он был окружным уполномоченным, а она только дочерью разоблаченного преступника.

Он сходил по ней с ума. Он даже готов был жениться на ней, если нельзя ее заполучить иным путем. Но когда он только намекнул на это – почти намекнул, – она рассмеялась ему в лицо – слишком много она о себе понимает, паршивка.

Когда он был работником, он думал, что быть богатым и знатным бог весть как весело. Но сейчас ему вовсе не было весело! Странно…

XXXII

Доктор Лайонел Адаме, бакалавр искусств, доктор философии, негр, был сначала журналистом, потом американским консулом в Африке, а ко времени избрания Берзелиоса Уиндрипа – профессором антропологии в Гарвардском университете. У него, как и у прочих его коллег-негров, отобрали кафедру и передали ее более достойному и нуждающемуся белому, который участвовал в качестве фотографа в одной экспедиции на Юкатан и посему считался знатоком антропологии. В разгоревшейся полемике между сторонниками фабианской школы, рекомендовавшими неграм терпеливо сносить новое рабство, и радикалами, требовавшими объединения с коммунистами для борьбы за экономическое освобождение равно как белых, так и черных, профессор Адаме примкнул к первым.

Он разъезжал по стране и убеждал свой народ, что следует быть «реалистами» и строить свое будущее не на основе какой-нибудь фантастической утопии, а на основе неумолимой действительности.

Неподалеку от Берлингтона находилась небольшая колония негров, занимавшихся в основном овощеводством и садоводством. Большинство их было потомками рабов, которых до Гражданской войны переправляли в Канаду такие энтузиасты, как дед Трумена Уэбба, но которые были так преданы насильственно усыновившей их стране, что после войны вернулись в Америку. Из этой колонии в большие города ушло немало молодых людей, которые (до того как корпо принесли стране освобождение) работали в качестве сиделок, врачей, чиновников и продавцов.

В этой колонии профессор Адаме прочитал лекцию, в которой убеждал молодых цветных бунтарей стремиться к духовному самоусовершенствованию, а не к социальному возвышению.

Так как он не был лично известен в Берлингтоне, то капитану Оскару Ледыо, по прозвищу «Шэд», было поручено присутствовать на лекции в качестве цензора. Громадный и неуклюжий, он сидел в кресле в самом конце зала. Если не считать речей офицеров ММ и наставлений учителей в бытность его в начальной школе, это была первая лекция, которую ему довелось слышать, и она не очень-то ему нравилась. Его раздражало, что самонадеянный негр не лопотал на дурацком жаргоне, на котором изъяснялись черномазые в книжках Октава Рой Коуэна, любимого писателя Шэда, а пребойко чесал по-английски, не хуже самого Шэда. Еще более его раздражало, что эта болтливая образина так похожа на бронзовую статую, и, кроме того, – это было уже свыше человеческих сил – вырядилась в смокинг!