Читать «У нас это невозможно» онлайн - страница 100

Изъеденный молью адвокат, более известный своей страстью к цитированию Шекспира и Роберта У. Сервиса, чем своим искусством в суде; лысая голова его, если не считать клока седеющих ржавых волос, вся сияла, но чувствовалось, что ему больше пристали развевающиеся локоны трагика 1890-х годов.

Воинственный священник, известный своими налетами на придорожные трактиры.

Робкий с виду рабочий, подлинный пролетарий, сам, по-видимому, не понимавший, как он сюда попал. (Спустя месяц его сменил популярный остеопат, увлекавшийся политикой и вегетарианством.) Четвертый сановник, который вошел и благосклонно поклонился журналистам, – громадный человек, казавшийся страшным в своем мундире батальонного командира ММ, представленный как уполномоченный северного Вермонта, округа Дормэса Джессэпа, – был мистер Оскар Ледью, известный ранее под именем Шэд.

Мистер Рийк называл его «капитаном Ледью». Дормэс вспомнил, что до избрания Уиндрипа Шэд не пошел в военных чинах дальше рядового и вся его военная карьера протекала в учебном лагере, а весь его боевой опыт сводился к избиению капрала в пьяном виде.

– Мистер Джессэп! – пролепетал почтенный мистер Рийк. – Вы, вероятно, встречали капитана Ледью… он из вашего очаровательного города.

– М-м-да! – отвечал Дормэс.

– Ну, конечно, – сказал капитан Ледью, – я встречал старину Джессэпа. Как же, как же! Он ничего не понимает в том, что происходит. Он ни черта не смыслит в экономике нашей революции. Он шовинист. Но старик он не вредный, и я его пальцем не трону, пока он будет себя хорошо вести.

– Превосходно! – сказал достопочтенный мистер Рийк.

XVII

Так же как бифштекс и картофель идут вам впрок, хотя бы вы работали из последних сил, так и слова библии помогают вам в трудные и горестные минуты.

Если я когда-нибудь возвышусь над своим народом, я надеюсь, что мои апостолы будут цитировать вторую Книгу царств, главу XVIII, стихи 31 и 32; «Выйдите ко мне, и пусть каждый ест плоды виноградной лозы своей и смоковницы своей и пусть каждый пьет воду из своего колодезя, пока я не приду и не возьму вас в землю хлеба и вина, в землю плодов и виноградников, в землю масличных дерев и меда, и будете жить и не умрете».

«В атаку». Берзелиос Уиндрип.

Помимо конфискованных помещений, Шэд занял все здание бывшего окружного суда и в комнате судьи устроил свой личный кабинет. Он выбросил оттуда юридические книги и заменил их грудой журналов, посвященных кино и похождениям сыщиков, а по стенам развесил портреты Уиндрипа, Сарасона, Хэйка и Рийка; кроме того, он поставил два кресла, обитых ядовито-зеленым плюшем (взятых из магазина преданного Чарли Бетса, но, к великому негодованию последнего, взятых за счет государства, которое уплатит неизвестно когда, если вообще уплатит), и удвоил число судейских плевательниц.

В верхнем среднем ящике стола Шэд держал снимок, сделанный в лагере нудистов, бутылку бенедиктина, револьвер и арапник.

Окружным уполномоченным разрешалось иметь от одного до двенадцати помощников, в зависимости от населенности округа.