Читать «Ищите Солнце в глухую полночь» онлайн - страница 98

Андрей заготовил для него большую кучу валежника, и разжечь костер было совсем не трудно. Олег расстелил плащ – и устроился на боку, протянув ноги к огню. Он решил, что только сварит обед и опять заберется в палатку, чтобы зря не жечь дрова, но просидел у костра всю ночь, не смыкая глаз. У него оставалось полбутылки спирта, и ему очень хотелось выпить, но он знал, как пригодится ему потом спирт, и сдержался. К утру дров осталось меньше половины, и он заставил себя потушить костер и залезть в палатку. И только тут вспомнил, что надо было просушить спальный мешок. «Нельзя забывать о таких вещах, – приказал он себе. – А теперь спать».

Но уснуть долго не удавалось. Пошел дождь, он падал на палатку так, словно кто-то несильно бил по ней чем-то тупым и тяжелым, и шум ударов был настолько глухим и монотонным, что уже не воспринимался как посторонний шум. Олегу казалось, что этот звук рождается где-то внутри него самого.

Он все-таки выпил немного спирту и почувствовал, что скоро уснет. Проверил, надежно ли укрыты от сырости спички и патроны, и устроился поудобнее. Он лежал посредине палатки, чтобы случайно не прикоснуться к стенке. Если во время дождя задеть за полотно, в этом месте обязательно появится течь.

И действительно, он скоро уснул.

Проснулся он от крика.

Он сжался так, что заболело все тело, и чувствовал, каким большим и тяжелым стало сердце и как медленно бьется оно, словно каждый удар его мог стать последним.

Потом Олег понял, что кричал он сам.

Все еще шел дождь.

Палатка тяжело висела над ним, теперь она и в самом деле стала меньше, и куда бы он ни посмотрел, везде видел только серое намокшее полотно, прогнувшееся под тяжестью дождя. Если к вечеру дождь не прекратится, она потечет.

Он надел на себя все, что было у него, но все же дрожал от озноба. Тогда он опять выпил, и сразу стало легче.

Он стал думать о том, что сейчас делается в Москве. Ребята уже съезжаются. Через несколько дней начнутся занятия. А пока, наверно, бегают по выставкам, ходят на футбол, треплются об искусстве... Он усмехнулся. Искусство, не искусство, талантливо, бездарно, гениально – здесь эти слова казались переводом с иностранного. Он вдруг вспомнил, как полгода назад они вчетвером сидели в его комнате и несколько часов подряд спорили, что такое телевидение – искусство или не искусство. Нелепо, но факт. А незадолго перед этим даже поссорились. Грин и романтика, романтика и романтизм... О господи!

Он засмеялся: «Вот она, романтика, рядом. Непроходимая тайга, неизведанные пути, безлюдье на много километров, безвыходное положение, одиночество... Полный набор! Не мешало бы всем романтикующим эстетам пройти курс такого вот... лечения. Вряд ли им здесь пришло бы в голову ломать копья в спорах о Грине и романтизме и спорить о том, что такое телевидение – искусство или не искусство. На это у них просто не оставалось бы сил. Хорошо, если бы их хватило на месяц романтической жизни. Может быть, они бы поняли, что искусство – это не только Пикассо и Рене Клер. Выбрать место для ночлега – тоже искусство. А разжечь костер, разглядеть проход в болоте, уберечься от сырости, холода, не поддаваться страху и отчаянию, не умереть с голоду – вот еще несколько сложнейших областей великого искусства жить. Этому искусству никто не научит. Считается, что цивилизация отменила его. Все это называется романтикой, а романтика, как известно, – нечто производное от свойств характера, душевного настроя, желаний и прочей нематериальной дребедени. Была бы романтическая душа – все остальное приложится. Ну, что красивого и романтического было за эти два месяца?