Читать «Час девятый» онлайн - страница 19

Горько было от этих мыслей, и, еще не доезжая до дома Кузьмы, Михаил Федорович отхлебнул из бутылки, которую предусмотрительно сунул дома под сиденье тарантаса. Хлебнул и второй раз, закурил, чуть легче стало, а тут уж и дом Кузьмы.

Михаил Федорович сам по-хозяйски отворил ворота, голосом успокоил кинувшегося было Полкана – тот виновато завилял хвостом и принялся скакать вокруг него, гремя цепью. Михаил Федорович ввел лошадь во двор, а тут и сам Кузьма вышел, накинув на плечи телогрейку.

– Здорово, кум, – шагнул ему навстречу Михаил Федорович.

– Здорово, здорово, – заулыбался Кузьма, сдерживая радость. – Давненько не гостил.

– Да ить сам видишь – грязища, ни пройти, ни проехать. Да и лошади у бригадира не допросишься.

– Ну, заходи, лошадь Витька сам распрягает... Виктор! – крикнул он сына, крестника Михаила Федоровича. – Поди-ка сюда.

Тот и сам уже догадался, кто приехал, вышел на крыльцо, по-взрослому протянул Михаилу Федоровичу руку.

– Здорово, хрестный.

– Здорово, здорово...

От приветствий Кузьмы и Виктора потеплело на душе у Михаила Федоровича. Витьку он любил – хороший парнишка растет, работящий, и не пьет совсем.

Кузьма сказал:

– Лошадь поставишь, корма дашь, сразу в магазин беги, а то закроют.

Михаил Федорович хотел было сказать, что не надо в магазин, ведь бутылка с самогоном почти полная, но смолчал. Чувствовал он, что сегодня понадобится ему и водка, и эта бутылка самогона. Много он будет сегодня пить – надо же хоть как-то залить горе, отвлечься от невеселых дум. А думы эти обязательно придут – станет рассказывать обо всем Кузьме и вконец расстроится. Тут только водка и поможет – других лекарств от горя Михаил Федорович не знал.

Виктор занялся лошадью, а они зашли в дом. Михаил Федорович снял у порога шапку, поздоровался с хозяйкой – Елизавета безразлично отозвалась:

– Здравствуй, кум, раздевайся, проходи.

– Лиза, собери-ка на стол что получше, – приказал Кузьма.

– Да уж сама знаю, – недовольно поджала губы Елизавета.

Михаил Федорович разделся, сел с Кузьмой на сундучке. Закурили, перекинулись словечком о том о сем – все важные разговоры начинались за столом, после первой рюмки. Скоро появился и Виктор, выставил на стол бутылку «Московской». Елизавета покосилась, но промолчала, только сердито повернулась к ним спиной. Кузьма подмигнул Михаилу Федоровичу – ничего, мол, все в порядке.

Пришло время и за стол садиться, а стол был богато уставлен всякими соленьями – помидорами, огурцами, грибами, – стояли обжигающие щи с янтарной жирной пленкой, аппетитная горка гусятины легла посередине.

Сели. Кузьма налил всем. Елизавете и Виктору чуть на донышко капнул – так, для приличия, ради компании, – себе и Михаилу налил по трети стакана, поднял свой:

– Ну, со свиданьицем, Миша.

Выпили, Михаил Федорович, не закусывая, тут же налил себе еще, выпил, потом уже потянулся за грибами. На взгляд Кузьмы угрюмо сказал:

– Ты с меня пример не бери, мне водка не во вред. Я нынче много пить буду, там в тарантасе у меня еще самогон припасен. Горе у меня, Кузьма...

И стал рассказывать – про болезнь Анны, про дорогу, про разговор с врачом. Рассказывал – и все тяжелее давило под сердцем, и казалось ему, что дела Анюты и его собственные все хуже становятся, и пил Михаил Федорович все больше, уже и бутылка опустела, и за самогоном Виктор сходил – а то желанное облегчение, которого ждал, на которое так надеялся Михаил Федорович, никак не приходило. Пробовал он о другом говорить, принялись вспоминать молодость, войну, но и эти воспоминания почему-то не получались, все опять возвращалось к тому же – к болезни Анны Матвеевны. Совсем уже поздно стало, ушли спать Виктор и Елизавета, только они вдвоем с Кузьмой сидели за столом, допивали и доедали, и говорили. Говорил больше Михаил Федорович – Кузьма слушал, смотрел, изредка вставлял несколько слов, но не пытался утешать его – никогда этого не было между ними, да никаких утешений не ждал Михаил Федорович. Слушал его Кузьма, понимал – и то хорошо.