Читать «Записки нового репатрианта, или Злоключения бывшего советского врача в Израиле» онлайн - страница 12

Кстати, мне очень понравилась винтовка М — 16 — легкая, удобная для переноски, с точным боем. Есть в армии еще несколько автоматов, один из них Галиль — нечто вроде Калашникова, но несколько измененный, и знаменитый автомат Узи. Последний мне не понравился — короткий, тяжелый, очень небезопасный. Если его уронить на пол, он может выстрелить, несмотря на все предохранители.

Командиром взвода у нас была довольно милая интеллигентная девочка — лейтенант, лет 20. Она понимала, с кем дело имеет, и нас старалась не обижать. А вот командиром отделения дали пигалицу метр с кепкой, лет 18, которая некоторым из нас годилась в дочери. Она, по-видимому, страшно комплексовала по этому поводу, пытаясь компенсировать недостаток авторитета грозными криками и угрозами. После двух — трех ее попыток поднять на нас голос нам это надоело, и мы попросили начальство убрать ее из командирш. После этого нам дали другого — молодого парня — сержанта, полного пофигиста, кстати, родом из Грузии, и с ним мы жили душа в душу до конца сборов.

Из — за нашего предпенсионного статуса особенно нас не гоняли, единственной неприятностью был недосып — все три недели мы спали по 6 часов в сутки. Поэтому стоило нашим командирам нас усадить — в тень прямо на песочек, как тут принято, и начать какое ни будь занятие, как тут же раздавалось легкое сопение, плавно переходящее в храп. Это очень нервировало командование, нас тормошили, но помогало ненадолго. Занятия проводили с утра до отбоя, с 5 утра до 11 вечера, с перерывами на еду. Личного времени было около часа в сутки. Кстати, еда была вполне сносная, достаточно обильная и съедобная. Постоянно было мясо, салаты из овощей, давали и фрукты. По сравнению с советской армией — просто ресторан.

Постепенно наш взвод стали ставить и в наряды по базе. Тут нас ожидал еще один сюрприз. Оказывается в израильской армии очень смутно представляют, что такое часовой и как он должен себя вести на посту. Часовые курят, едят на посту, рассказывают друг другу анекдоты. Однажды вечером я видел, как парень — сержант — начальник караула на воротах базы, во время своего дежурства подогнал поближе к воротам свою машину и пол-дежурства ее любовно мыл и протирал под громкую восточную музыку из приемника. То есть в уставе вроде бы записано, что нельзя это все делать, но всерьез это не воспринимается.

Однажды меня поставили на пост около склада боеприпасов. Когда я попросил инструкций — кого пускать, кого не пускать, мне было сказано: — «К тебе придет оружейник Амир — так ты его пусти. Он возьмет, что ему нужно». На мой вопрос — а есть ли у него удостоверение что он оружейник — мне сказали: — «Удостоверение есть, только он его не носит, но ты его все равно пропусти». Поэтому немудрено, что на многие базы можно заехать, не предъявляя никаких документов — достаточно не выглядеть арабом, быть в военной форме и сказать, что ты приехал на сборы. Удивительно еще что базы при такой системе охраны еще не вынесли полностью. Я надеюсь, что действительно важные объекты охраняются как положено, но на этой учебной базе с охраной был полный бардак.