Читать «Стилист» онлайн - страница 36

Проехав четыре остановки на автобусе, Настя вышла и пристроилась за парочкой, которая шла в нужном ей направлении. Дорога от остановки до дома была неприятной во всех отношениях – неосвещенной, пустынной, в колдобинах, так что поздним вечером прогулка здесь не приносила ничего радостного. Увлеченная друг другом парочка благополучно «дотащила» Настю до самого подъезда и проследовала дальше, вероятно, в поисках счастья или, на худой конец, уединенного местечка.

В подъезде тоже было темно, но уже не так страшно, все-таки своя территория. Выйдя из лифта у дверей своей квартиры, она внезапно вспомнила дом Соловьева. Просторная прихожая, широкое крыльцо…

Ключи забились куда-то в угол необъятной сумки, Настя никак не могла их нашарить, бросила бесплодные попытки и нажала на кнопку звонка. К ее удивлению, по ту сторону двери было тихо. Может быть, Лешка смотрит телевизор и не слышит? Она позвонила еще раз. Никакой реакции. Пришлось все-таки искать ключи.

А Алексея дома не было. Настя припомнила, что и машины его она возле подъезда не видела. Это было странно и почему-то неприятно. Она быстро разделась, закуталась в теплый халат и уселась на кухне, поставив перед собой огромную миску с салатом из огурцов и помидоров с петрушкой и укропом.

Она любила свою квартиру, здесь ей всегда было хорошо, уютно, спокойно. Правда, квартирка крошечная, однокомнатная, в прихожей двоим не разойтись, санузел совмещенный, но Насте не было тесно. Даже вдвоем с Лешкой они чувствовали себя нормально и вполне удобно. Однако после того, как она побывала в «Мечте», ее собственная квартира стала казаться какой-то не такой. И ведь дело не в том, что Настя до этого ни разу не видела хорошего жилья. Вовсе нет. Взять хотя бы квартиру ее сводного брата Саши – хоромы, за час не облетишь. Настя бывает в семье брата раз или два в месяц, но никогда после этого квартира на «Щелковской» не кажется ей чужой, тесной и смешной. Может быть, оттого, что брат Саша изначально был другим, не таким, как она сама. У него другое образование, другое мышление, другая профессия. Александр Каменский – бизнесмен, банкир, человек богатый, энергичный, с мозгами, настроенными на коммерческую волну. Поэтому тот факт, что и живет он совсем по-другому, воспринимался как нечто совершенно естественное.

А Володя Соловьев был из той же породы, что и сама Настя. Человек, имеющий способности к иностранным языкам и живущий этим. Обыкновенный гуманитарий. Не делец, не фирмач. Переводчик. Настя могла бы точно так же работать в издательстве и переводить книги, если бы не отдала в свое время предпочтение милиции, зловонным трупам, плачущим пострадавшим и сомнительным радостям разоблачения преступников. И то обстоятельство, что она могла бы жить так же, как живет сейчас Соловьев, делало ее взгляд, которым она обводила свою квартиру, более пристальным и придирчивым.

«Почему я живу в таком убожестве? – думала она, машинально глотая салат и не чувствуя вкуса. – Почему? Я же не нищая, если судить по общепринятым меркам. Врачи и учителя получают гораздо меньше, не говоря уж о пенсионерах. Куда деньги деваются? Их хватает каждый раз строго до дня зарплаты. Наверное, я не умею их правильно тратить. И еще очень важный момент: у меня совсем нет свободного времени. А это означает, что я вынуждена покупать дорогие продукты. Когда я училась в университете, то покупала в мясном магазине почки, они стоили очень дешево, но на приготовление нужно было убить полдня. Сначала вымачивать часа четыре, потом вываривать, потом тушить. Сейчас у меня нет на это времени, я прихожу домой хорошо, если в десять вечера, а утром убегаю в восемь». Ходить по магазинам днем возможности нет, и ей приходится покупать продукты в палатках возле метро, а это значительно дороже. Раньше можно было купить «докторской» колбасы, и хотя она была омерзительной, процентов на девяносто из крахмала и бумаги, но, поколдовав над ней полчасика, можно было получить нечто вполне съедобное. Сначала поварить в воде со специями, потом положить на толстый кусок хлеба, намазать кетчупом, посыпать мелко нарубленной зеленью и чесноком, сверху положить кусок сыра – и в духовку или в сковороде под крышкой на маленький огонь. После таких манипуляций бумажно-крахмальную колбасу можно было употреблять в пищу даже не без удовольствия, но ведь сами манипуляции требовали времени. А какое уж тут время, когда приходишь домой в десять и чуть не в обморок падаешь от голода? Вот и приходится покупать карбонад или построму, это раза в три дороже, зато вкусно и не требует готовки. Отрезал – и можно есть.