Читать «Евангелие от Робеспьера» онлайн - страница 35

Обратимся к Барнаву, наиболее авторитетному лидеру конституционалистов.

Прежде всего отбросим версию некоторых буржуазных историков, которые утверждают, что пылкий Барнав, сопровождая в качестве комиссара Собрания королевскую семью в Париж, не устоял перед чарами Марии-Антуанетты и превратился в добросовестного слугу монархии. Барнав отнюдь не обладал повышенной чувствительностью. Все писатели единодушно соглашаются с характеристикой Барнава, данной ему Мирабо: «Пламенный ум и ледяное сердце». Вряд ли такой человек мог рисковать своей репутацией общественного деятеля из любви к женщине.

Часто в пылу погони за исторической объективностью вспоминают поговорку «Победителей не судят» и обрушиваются на побежденных. Изменим этому золотому правилу и скажем доброе слово о Барнаве.

Чей голос звучал ровно и мощно, отбивая атаки Мори и Казалеса?

Кто разоблачал хитроумные проекты Туре и Ле-Шапелье?

Кто противостоял Мирабо, когда последний горел желанием отличиться перед королем?

Давайте воздадим должное человеку, который помог установить во Франции конституционную монархию. Это была первая победа, первый шаг революции.

Всю тяжесть борьбы за конституцию, пусть еще несовершенную и робкую, выдержали на своих плечах Барнав, Дюпор и Ламеты. Они искренне верили в то, что эта конституция принесет счастье и успокоение Франции, они были убеждены, что конституционная монархия – это идеал современного общества. Но конституция была цензовой, и выгоды от нее получала лишь крупная буржуазия. Барнав боялся, что дальнейшее движение революции приведет к всенародной смуте, и тогда может восторжествовать анархия, или старый порядок вернет свои утраченные позиции. Барнав защищал принципы конституционной монархии от неумного короля и его фанатичного окружения и таким образом, сам того не подозревая, отстаивал классовые интересы крупной буржуазии. Барнав критиковал Людовика XVI, но как только возникла угроза республики, он встал на сторону королевской власти.

В этом и заключалась трагедия Барнава. Мы впервые (увы, это нам еще предстоит не раз) столкнулись с удивительной закономерностью: политический деятель как бы рождается для определенного периода, то ость наступает время, когда настроение общества созвучно убеждениям политического деятеля. И тогда человек отдает все свои силы и талант этому времени. Всеобщая поддержка укрепляет сознание его правоты. Он в фаворе, он – вождь нации. Но времена меняются: возникают новые идеи, появляются иные обстоятельства, приходят новые люди. Для прежних героев это всегда неожиданно – они еще убеждены в своей непогрешимости и к тому же выжаты предыдущей борьбой. Они не хотят да и органически неспособны перестроиться. И их выбрасывают за ненадобностью.

Вероятно, через много лет политик мог бы осознать новые веяния и понять, что он ошибался. Но не было спасительной передышки у героев французской революции. Они достигали славы, будучи еще юношами, и погибали молодыми.