Читать «Евангелие от Робеспьера» онлайн - страница 141

Якобинцы пришли к власти при помощи Коммуны, секций и провинциальных народных обществ. Но вскоре самостоятельность Коммуны, секций и обществ стала мешать проведению единой воли, то есть деятельности, направленной на спасение страны. Продолжим аналогию с армией: распоряжения полководца встречают возражения со стороны его армии, потому что порядок в войсках не военный, а скорее партизанский, и каждый отряд хочет исполнять не то, что ему приказывают, а то, что хотят солдаты или избранные солдатами командиры. Естественно, полководец первым делом старается подавить этот партизанский бунт и поставить во главе отряда надежных и дисциплинированных командиров. Такая реформа необходима, – благодаря ей армия становится сильнее, монолитнее и боеспособнее. Итак, нарушив выборность секций и обществ, назначив туда своих агентов, Робеспьер тем самым покончил с демократией.

Правда, были еще и другие обстоятельства, заставившие комитеты предпринять такой шаг. Слишком памятна была попытка Эбера свергнуть якобинское правительство. Комитеты боялись секций, где были сильны сторонники Эбера. В глазах парижской бедноты Эбер все еще оставался самым главным их защитником, самым смелым выразителем их требований. С именем Эбера были связаны крупнейшие победы парижских санкюлотов в 93-м году. И хотя после разгрома фракций руководители секций поспешили заявить правительству о своей полной поддержке, в самих секциях все еще не могли поверить утверждениям комитетов, что, дескать, Эбер оказался предателем. Однако теперь революционная инициатива народных обществ против умеренных и буржуазии была заранее парализована вероятным обвинением в эбертизме. Отныне вся инициатива должна была идти только сверху. Роль санкюлотов сводилась к одобрению правительственных мер.

Чтобы накормить голодных, Комитету общественного спасения оставался лишь один путь – конфисковать излишки продовольствия и установить максимум. Только такими крутыми мерами была спасена революция. Но через какое-то время на рынке вообще исчезли продукты, ибо торговцам не имело смысла их приобретать, а крестьянам – продавать. Значит, опять нужен был новый поворот – отмена максимума и призыв к частной инициативе.

Все революционеры всех направлений единодушно требовали от Комитета общественного спасения поставить террор на повестку дня.

По предложению Дантона судопроизводство было сокращено до минимума. Эбер, комментируя процесс жирондистов, писал: «Разве нужно столько церемоний, чтобы укротить преступников, уже осужденных народом?» Но упростив судопроизводство, то есть практически лишив каждого человека конституционных и юридических гарантий, эбертисты и дантонисты, люди, так горячо ратовавшие за террор, вскоре сами стали его жертвой.