Читать «Зеленая кровь» онлайн - страница 46

Но чаще возникает другое видение: рыжая белка. Так отчетливо я ее вижу… Цо-цо-цо!

Самая вкусная, самая пахучая земляника растет у опушек. Туда, к опушке, мы и идем. Идем сквозь высокую, густую траву, и там, где над травой поднимаются зонтики зубчатого папоротника, нам кланяются, расступаясь, грациозные лилии. Лепестки у лилий крапчатые, закрученные спиралью, словно завитые, оттого и зовут их царскими кудрями, а моя спутница называет их по-местному — саранками. Она еще юная студентка, моя спутница, ей еще предстоит разочарование, когда педантичный профессор объяснит на лекции, что эти крапчатые саранки относятся к роду гусиного лука.

«Правда, красивые? — говорит она. — Жаль, не пахнут. Но мы их все равно заберем с собой. Ладно?»

«Ладно, Наташа. Заберем».

Лес редеет, теплые солнечные пятна все чаще встречаются у нас под ногами, и там, где сосны останавливаются перед полями, мы встречаем белку.

Увидев нас, белка стремглав взлетает на сосну, метра на три, и сердито цокает: «Цо-цо-цо!» Хвост трубой, уши метелочками, а сама такая рыжая, словно только что из дамской парикмахерской, где ее основательно прополоскали в иранской хне.

Белка косит на нас бусинками-глазками и вдруг как фыркнет «Фу!» И так это у нее получается удачно и громко, что моя спутница вскрикивает и прячется у меня на груди: «Он!..»

И вот — третий лишний… Нас разделила тишина, как из тяжелого стекла стена… Но не криви душой, мой милый отшельник! Ах какое удовлетворение ты испытывал, узнавая, что ничего путного из врача Куницына, из «самого лучшего, самого талантливого» так и не получилось: два года патологоанатомом, два — гистологом, еще три года эмбриологом… А призвание нашел на «скорой». Ах, ах!..

Я встретил его под Октябрьские праздники. Нелепая это была встреча…

В первое мгновение Михаил мне показался еще более длинным — эдакий несуразный столб у дверей почтамта, где обычно назначают свидания. На нем была потрепанная штормовка, вязаная шапочка, на ногах кеды. И роскошный бело-розовый букет хризантем!

Я стоял в оцепенении, я уговаривал себя, что надо пройти мимо, но какая-то неудержимая сила заставляла меня топтаться около почтамта до тех пор, пока он не заметил меня сам. Заметил, обрадованно взмахнул букетом… И я, как послушная собачка, двинулся к нему.

Он, конечно, ждал Наташу. Семейное положение на его привычки не повлияло никак: все та же удивления достойная тяга в глухие места, все то же «тр» канье»… Что ему семья, Наташа! Найдет на карте местечко с заковыристым имечком и — рюкзак за плечи, а прощание, конечно, у почтамта… У них, убеждал он меня, это уже традиция — перед каждой разлукой они встречаются здесь, словно только вчера познакомились, И пусть хоть гром падет на землю — встреча должна состояться, цветы должны быть вручены.

Помню, было мгновение, когда я словно огляделся — словно со стороны себя увидел: что за комедия? Белые цветы, свидания у почтамта… Вообще, оказываясь рядом с Михаилом, я не раз замечал: реальный мир и для меня самого каким-то необъяснимым образом преломлялся настолько, что и сам я становился… искусственным, что ли Как в дурном спектакле.