Читать «Зеленая кровь» онлайн - страница 41

— Результаты?

Пожалуйста, результаты… Я перебросил еще пару страниц. Анализ… Опять подчеркнуто карандашом.

— «Анализ полученных данных показывает, что почти у всех испытуемых на протяжении всего эксперимента сохранялось удовлетворительное самочувствие…»

— Выводы.

— Сейчас найду и выводы… Ага! «Следует отметить, что все испытуемые в первые часы «действия повышенной концентрации углекислого газа предъявляли жалобы на появление рези в глазах, чувство тяжести в голове, одышку…» У наших испытателей рези в глазах не было, но мы и работали с одним процентом углекислоты, а вот тяжесть в голове и одышка… Все так, все точно так.

— Выводы, Стишов!

Выводы… Вот и выводы — подчеркнуто дважды.

— «Результаты проведенного эксперимента позволяют прийти к заключению, что пребывание здоровых мужчин в возрасте до сорока лет в состоянии относительного покоя…» — А, так у них они в камере не работали, а сидели! Ну, тогда выводы будут оптимистические — чего сомневаться? — «…в атмосфере с содержанием углекислого газа около четырех процентов и кислорода около двадцати одного процента…» — Я опустил цифры: давление, температура воздуха, влажность. Все в норме. У нас в гермокамере условия те же. — «…в течение восьми суток не сопровождалось существенными нарушениями основных физиологических функций организма».

— Твое резюме, Стишов?

Я поднял голову: Хлебников стоял передо мной в ожидании — поза боксера, готового парировать любой удар, любой выпад: плотно стиснутые губы едва кривились в иронической усмешке (заранее знаю, что ты скажешь!), но глаза из-за стекол очков смотрят настороженно.

Я положил доклад на стол — там я успел заметить еще несколько пунктов и примечаний, отмеченных карандашом, но сейчас, я понимал, Хлебникова интересовали не детали. Для него важно было главное: если испытуемые без существенных нарушений физиологии переносят четыре процента углекислоты, то можно ли ждать худших результатов при трех процентах?

— Скажи, Гриша… — Я запнулся на имени, давно уже не называл так фамильярно… да, с тех пор, как он стал начальником отдела. Я запнулся: говорить в таком доверительном тоне, когда перед тобой стоят в позе боксера…

— Ты о чем хочешь спросить меня? — Он поставил недопитый стакан на стол — рядом с докладом. — Почему нам утвердили вариант «Д»?

— Как? Уже утвердили?

Я опять решил, что ослышался: утвердили на основании чужих экспериментов?!

— Утвердят.

— А-а… Если мы возьмем на себя ответственность? Кто проводил эти опыты в четырехпроцентной атмосфере? — кивнул я на доклад. — Подлодники? Или у нас появились конкуренты?

— Какая тебе разница?

В самом деле — какая? Тем более написано: доклад посвящен космосу — чего спрашивать? Конечно, я задал пустой вопрос, бабский треп, как говорит в таких случаях Хлебников, и можно лишь удивляться, что он отреагировал на него так деликатно. Обычная реакция — в таких случаях бывает куда жестче: «Я был о тебе более высокого мнения». Или: «Ты не мух, надеюсь, ловил, когда я об этом говорил?» Грубовато, конечно, да если разобраться — всего лишь жалкая пародия на свароговский сарказм и чаще на подражательство Учителю, как Он высокопарно, даже в научных статьях, называет Сварога, у него просто не хватает остроты ума и времени — ~ он страшно дорожит временем, наш шеф, и считает, чем короче реплика — тем лучше. Самая короткая в таких случаях, разумеется, — «Дуб». Но это уж слишком грубо, да и содержит в себе некую обиду — не правда ли? А Хлебников никогда и ни на кого не обижался. Всякие «чуйства» терпеть не может.