Читать «Зеленая кровь» онлайн - страница 19

— Однако, — потер Михаил тыльной стороной ладони вспотевший лоб, — мы на наши исходные данные забыли наложить ограничение: газовый-то состав атмосферы стабилен. — Зуд во мне разрастался, я ничего не мог поделать с собой. Ну, ну, сейчас ты сам себя высечешь… — Да. Тупик, — вдруг согласился (со мной?!) Михаил. — Попробуем сформулировать исходные данные вновь: двухканальная регуляция, постоянство газового состава в нормальных условиях, экстремум в виде углекислой атмосферы, разрыв обратной связи — от животных к растениям… Да, в этом случае в эксперименте мы должны получить патологию в виде неуправляемой вспышки клеточного деления.

Я даже подался вперед — к Михаилу: вспышки?!. Не знаю, что у меня было в этот момент написано на физиономии, да он, к счастью, занятый своей логикой, на меня и не смотрел, но в душе… Если бы кто-нибудь мне сказал, что есть на свете человек, который чисто умозрительно, просто так даст ответ на головоломную задачу; над решением которой коллектив научных сотрудников бился более двух лет… У Таи, когда у нее отличное настроение, есть такая поговорка: «Смех на палочке». Вот именно: смех на палочке… Уже один только вывод о том, что микроводоросли, эти крошечные зеленые шарики, едва различимые под микроскопом — ядрышко хлорофилла, немного клеточной массы и целлюлозная оболочка, — «опекают» высших животных, оберегают их жизнь… Пусть это метафора, но как иначе назовешь ту пластичность атмосферы гермокамеры, которую мы, не веря своим глазам, наблюдали по меньшей мере в четырех с половиной тысячах часов эксперимента, — днем полтора процента углекислого газа, а ночью — ноль-семь?.. И без всякого нажима со стороны — мы ведь даже не прикасались к газовым магистралям для выравнивания состава атмосферы!.. Сколько было дебатов, сколько было высказано гипотез… И никто ни разу, я отлично помню — сам месяцами ломал голову над этим феноменом, над этим поразительным явлением симбиоза, воистину величайшего союза флоры и фауны, растений и животных, — никто не дал правильного ответа на вопрос о том, а что будет, если разорвать эту самую обратную связь — от животного к растению… Больше того, когда мы чисто случайно (нужно было проверить работу культиватора с хлореллой при, так сказать, чистых условиях — без испытателя с его метаболитами), заменив человека в гермокамере специальной газовой маской, имитировавшей дыхание испытателя, получили этот самый загадочный эффект эйфории хлореллы — совершенно необузданный процесс спонтанного деления клеточного материала… Растерялись даже. И никому в голову не пришло, что так и должно быть. А тут на тебе: пять минут размышлений и вывод: «Мы должны получить патологию в виде неуправляемой вспышки клеточного деления». И ведь мы нигде ни единым словом не обмолвились — ни в докладах, ни тем более в статьях — об этой самой эйфории хлореллы…

— А если так… — опять задумался Михаил, по-прежнему словно не обращая на меня ни малейшего внимания. — Если это так, то из этого вытекают по крайней мере два важных следствия: во-первых, механизм регуляции состава атмосферы Земли имеет некоторый запас, очевидно, по каждому из ее компонентов, в том числе и по углекислому газу. Да, об этом ведь и писал профессор Скорик предупреждал, что если не будут приняты меры, зеленая часть биосферы со временем отравится газовыми выделениями цивилизации — выхлопными газами автомобилей, электростанций и всем остальным…