Читать «Самозванец Стамп (сборник)» онлайн - страница 69

— Я тоже так думал, пока не увидел твою диссертацию. Признаться, я читал ее только потому, что она твоя. «Теория и структурные особенности магнитного поля эритроцитов». Она так называлась?

— У тебя отличная память, Фрэнк, но если ты не попробуешь варенья, я обижусь.

— Увы, дорогая, отличная память для исследователя — это только невод, набитый старыми водорослями. А жемчужные раковины поднимают со дна моря те, кто способен вывернуть наизнанку даже самые тривиальные идеи. Такие, как ты, Карен!

— Может быть, откроем общество взаимного восхваления?

— Быть пайщиком фирмы под названием «Великолепные Идеи мисс Брит» не так уж плохо. Ты даже не представляешь, какое значение имеет твоя диссертация для всей нашей работы.

— Действительно, не представляю. Наверное, потому, что не имею в числе своих знакомых башню высотой в шестьдесят футов.

— Пойми, Карен, все это очень серьезно. У нас действительно ничего не получается. Внутри башни царит хаос. Хаос! Он возникает уже через три минуты после начала работы реактора. Реакция выходит из-под контроля, и весь процесс приходится гасить в аварийном порядке. Мы все превратились в каких-то сумасшедших пожарников, которые поджигают собственное пожарное депо, чтобы тут же приняться за его тушение. От этого можно с ума сойти! И вдруг я читаю твое исследование — ты находишь причину того, почему миллионы красных кровяных шариков никогда не сталкиваются друг с другом внутри артерии! Восхитительно! Миллиард эритроцитов в одном кубическом сантиметре — и никакой толчеи! Это же то, что нам надо! О бог мой! Да если бы капли внутри нашей башни не слипались в огромные грозди, а двигались так, как твои эритроциты! Это было бы просто счастье! Ты, сама того не понимая, открываешь новый принцип управления реакцией!..

О чем они говорили в тот вечер? О варенье из айвы или о стабилизации процесса внутри реактора? Не все ли равно. Главное, что Лэквуд ей нравился. Он рассказывал ей потрепанные армейские анекдоты, она тоже шутила, иронически посмеиваясь над собой и Лэквудом, старалась отгородиться от лишних, как ей думалось, переживаний стеной юмора. Но любовь, древняя, как океан, и юная, как транзисторный приемник, побеждала юмор.

— Я уверен, — сказал, прощаясь, Лэквуд, — тебе будет хорошо в Пайн-Блиффе. Если ты сумеешь наладить процесс, фирма прольет над тобой золотой дождь. Ты наберешь полный зонтик монет, и мы сможем жить припеваючи до конца дней своих.

Он сказал «мы»! Он сказал «мы»! Это значит — вместе навсегда! Куда же девалось твое чувство юмора, Карен? В какую банку с вареньем ты его запрятала?

— Поговори о дьяволе, и он тут как тут, — процедил сквозь зубы лаборант.

…Уже второй месяц мисс Брит работала в Пайн-Блиффе. Слова лаборанта относились к руководителю группы «Д». Фактически всю работу группы направляла Карен, она была генератором идей и главным исполнителем. Но связь со службой снабжения и почти недосягаемым директоратом шла через шефа группы. Карен сразу поняла, что шеф разбирается в биохимии не больше слушательницы вечерних курсов для акушерок, но все же побаивалась его. Она прекрасно понимала, что главная задача назойливой суеты этого худого, как грабли, мужчины — не допускать утечки ценной информации за стены Пайн-Блиффа.