Читать «Следы сатаны» онлайн - страница 24

Как раненый зверь ищет одиночества и укрытия при болезни, так и чудовище искало родную долину и расселину, где могло бы укрыться.

4

— Чувствуешь, Гростенсхольм уже близко, — сказала Виллему, глубоко вдыхая.

— Чувствую, — улыбнулся Доминик. — Но нам еще ехать и ехать.

— Доехали благополучно.

— Угу! С тобой хорошо путешествовать.

— Я не только хороший товарищ в пути, в жизни тоже. — И она взяла его за руку. Держаться за руки было неудобно, потому что крупы лошадей были широкие. И она скоро отпустила руку.

— Примерно через час будем на месте. Здорово будет увидеться. Ведь мы не встречались уже несколько лет.

— Да, — посерьезнела Виллему. — Милые мои мать с отцом… Время их не красит. Доминик, мне так не хочется, чтобы они старели! И все же жалко, что мы не смогли взять с собой Тенгеля!

— Не прошло и двух лет, как он приезжал сюда. Один.

— В мальчике много хорошего.

По высокому небу проплывали кучевые облака. Лето 1695 года подходило к концу. Чувствовалось дыхание осени.

Проехали постоялый двор. На дороге мальчишки кидали камни.

— Если они забивают камнями какую-нибудь зверюшку, я им этого так не оставлю, — процедил Доминик.

Виллему знала, что ничего плохого Доминик не сделает, но в ней тоже все восставало против жестокости.

Они подъехали ближе.

— Но постой, ведь это человек! — прошептала Виллему.

Если только можно было назвать человеком жалкое существо, из последних сил пытающееся защититься.

— Что вы делаете, ребята? — зарычал Доминик. Дети бросились врассыпную. Некоторые остались, и один из них не побоялся ответить:

— Это беглец. В нем сидит сам дьявол. И поэтому мы имеем право…

— Ни у кого нет права забивать другого камнями.

Виллему спрыгнула с лошади и направилась к несчастному существу, что лежало в придорожной канаве. Доминик направил лошадь прямо на мальчишек, и они разбежались.

— Как он там?

— Чудо, что он еще жив, — звенящим голосом произнесла Виллему. Ему была хорошо знакома эта интонация — Виллему пыталась скрыть свои чувства. Намочив платок в придорожной канаве, женщина принялась промывать раны несчастного.

— Один из несчастных детей нашего общества, Доминик! И в них еще бросают камни! Мне просто дурно становится от мирового зла!

— Дети неразумны!

— Так поступают не только они.

Доминик подошел к несчастному. Тот смотрел на них таким испуганным, таким безнадежным взглядом, что оба поежились.

— Но ведь это совсем еще ребенок! — прошептал Доминик.

— Да, — странно напряженным голосом подтвердила Виллему. — А на ноге у него обрывок цепи.

— Цепь кто-то оборвал, замок еще цел.

— Как это можно сажать на цепь больного ребенка? Одежда на нем давно превратилась в лохмотья. Он, очевидно, полз на коленях.

Доминик поднял мальчика:

— До чего же худ! Когда он ел последний раз? А одежда… Одно тряпье!

Голос его дрожал. Зрелище и впрямь было угнетающим.

— Как тебя зовут?

Парнишка затряс головой, пытаясь, что-то сказать.

— Он не может говорить. Подожди, дай я попробую. У меня есть небольшой опыт.

Доминик знал — такие несчастные всегда пользовались благосклонностью Виллему.