Читать «Любовь и слава» онлайн - страница 2

Люди, размышлял про себя Тревис, особенно старые вояки, предпочитают забывать то, что приносило им боль. А в той адской войне, знает Бог, было столько страшной боли! Теперь же, когда все ушло в прошлое, говорят, что она всем принесла только славу.

Неужели и он, Тревис, становится таким же, как эти пустомели-старики? Вот сидит здесь, под каким-то деревом, и бесцельно разглядывает пустые поля. И при этом так бешено ненавидит свою жизнь! Неужели он потратит всю свою жизнь на эти пустые воспоминания о былой славе?

Тревис поднял глаза на небо, словно надеясь найти там ответ. Почему все должно быть именно так? Ведь год за годом он вгрызается в эту проклятую Богом землю, чтобы растить на ней табак и кукурузу, и все время молит Бога о дожде, о том, чтобы не налетели насекомые, чтобы осенью был хороший урожай, а значит, и деньги. Иначе как прожить долгую зиму и прокормить скот, который ему удалось приобрести? Неужели ему ничего другого в жизни не дано, вопрошал Тревис небеса.

Он презрительно фыркнул. Молиться! Черт бы все побрал, но он, Тревис, никогда не молился. Когда дела шли не так, как ему хотелось, он просто проклинал жизнь, и больше ничего. Фермеры же молили Бога об урожае. А он фермером себя не считал и никогда считать не будет.

Тревис взглянул на свою хижину в конце поля. Он построил ее своими руками из тех головешек, которые уцелели от некогда большого дома, сожженного соседями. Эти добропорядочные южане – патриоты графства Уэйн – не могли простить старику Джону Райту того, что он отправился сражаться за северян.

Теперь в хижине было две комнаты. Не так уж и много, но Тревис все равно очень гордился тем, что ему удалось создать из руин. И все – своими собственными руками, потом и кровью. Он тогда срубил старые дубы, распилил их на доски и рубанком зачистил с одной стороны, чтобы обить стены изнутри. И результаты вполне оправдали его тяжкий труд: теперь скромное жилище украшала естественная красота светлой дубовой древесины.

Ту же работу Тревис проделал и с полом – ему не хотелось, чтобы Джон или Китти подвергали себя риску занозить ногу на нетесаном полу.

Одна комната для сна и любви. Другая – для жизни и приготовления еды. А сзади дома небольшая терраса, увитая пурпурным вьюнком. Там можно было сидеть и наблюдать, как заходит солнце. Взявшись за руки, они с Китти мечтали о будущем, надеясь на лучшее.

И то будущее стало сегодняшним настоящим. Вот и все, что тогда у них было. Но, Бог свидетель, если бы были деньги, Тревис усовершенствовал бы это жилье, Джон и Китти заслуживали гораздо большего, чем хижина из двух комнатушек.

Джон.

Тревис широко улыбнулся, вспоминая крохотного сынишку, так похожего на своего отца, что тому нередко казалось, что он смотрит на себя самого, когда ему тоже было три годика. Однако, подумал Тревис, Джон был совсем другим. Душа у него была как у Китти, только, к счастью, мальчик не унаследовал ни материнской, ни отцовской вспыльчивости. Джон был очень спокойным ребенком, возможно, чуточку взрослым для своих лет. Он привык развлекать себя сам, тихо предаваясь своим играм в уголке кухни. Детишек его возраста в Голдсборо было мало, а соседи же никак не могли простить Джона Райта, в честь которого Тревис с женой назвали своего сына. Так что даже лучше, что их любимый мальчик держался в стороне от таких недружелюбных соседей.