Читать «Ключ из жёлтого металла» онлайн - страница 120

Это переживание захватило меня целиком, так что Илью я слушал даже не в пол — в четверть уха. Правого, разумеется. Но тут вдруг заинтересовался. Уж больно экспрессивно тот излагал.

— И кто же? — спросил я. — И как?

Илья только того и ждал. Вдохновленный моим интересом, затараторил:

— После того как вопросы заданы, обнаруживается, что так называемый «радикальный художник» по большому счету тождественен обывателю, которого мучает. Я хочу сказать, что художник зачастую просто приспосабливается к требованиям среды — как он их себе представляет, — точно так же как приспосабливается к требованиям среды обыватель. Художественное «предъявить себя» в большинстве случаев тождественно элементарному «выжить». Обыватель пробивается к кормушке по своей тропе, художник — по своей. Но это одна и та же кормушка. Обыватель, в отличие от художника, хотя бы честен. Он не выдает себя за «творца», «борца», «ниспровергателя» и еще бог весть кого. На обывателя скучно смотреть, еще скучнее его слушать, но от него, по крайней мере, не так тошнит.

— Честность вообще великое дело, — согласился я.

— Митя вам, наверное, говорил, у Лени художественная галерея. Сейчас это просто успешное коммерческое предприятие, не о чем говорить. А в самом начале, как раз когда мы только-только поженились, это была такая крутая игрушка из серии «Создай себе репутацию». Лени тогда работала с самыми актуальными и радикальными художниками, кого только могла найти. А я был для них переводчиком, нянькой, советчиком, санитаром, пушером, психотерапевтом и отцом родным. Врагов не нажил, с несколькими ребятами даже подружился и понял про них довольно много. Поначалу очень удивлялся, я-то думал, художники — не то небожители, не то демоны, особенно которые актуальные-радикальные. А оказалось, они просто люди как люди, только профессия у них, скажем так, не самая распространенная… Так вот. Большинство так называемых «радикальных художников» делают, что им велят, — с той же тупой покорностью, что и все остальное человечество. Просто они, если вспоминать детство, слушаются не мамку, а, скажем, больших мальчишек во дворе. Но — слушаются.

— «Большие мальчишки» — это галеристы?

— В частности. Не забывайте, еще есть кураторы, критики и прочее арт-начальство. Художник, желающий преуспеть, должен угодить целой куче народа. Сам по себе подход довольно разумный — пока торгуешь красивыми картинками, как крестьянин картошкой, не причисляя себя к касте каких-нибудь очередных избранных. Но тусоваться в правильных местах, толкаться локтями у кормушки, подлизывать жопу нужным людям, заниматься самопиаром, держать нос по ветру и при этом всерьез полагать себя великим революционером — это, прямо скажем, нелепо. За радикальный базар следует отвечать. Подтверждать его всей своей жизнью. А начинается радикальный базар с персонального отказа от готовности играть по чужим, извне навязанным правилам. Честная духовная революция оплачивается собственной кровищей и прочими малоприятными выделениями.