Читать «Пять экспонатов из музея уголовного розыска» онлайн - страница 7

«Свободное время» у Бурданова нашлось ровно через десять лет, когда он был задержан и доставлен в уголовный розыск в связи со взломом и ограблением магазина.

- Говорят, что только гора с горою не сходится… - философски заметил он, когда его привели на допрос в кабинет Усольцева. - Свой медальон по-прежнему в кармане носите?

- Нет, теперь он в более надежном месте.

К тому времени треугольный, оправленный в серебро каменный медальон уже находился в музее уголовного розыска.

Показывая его каждому новому сотруднику своей бригады, Усольцев обычно говорил: «Красный милиционер как свои пять пальцев должен знать историю революций. И на посту он тогда будет зорче, никогда друга с врагом не перепутает и не струсит в схватке с бандитами. История - она вроде политического комиссара, всё на свои места ставит. А этот медальон, ежели к нему с умом подойти, о многом расскажет».

- И говоря так, Усольцев был совершенно прав, - сказал Василий Петрович. - Приключения медальона, который вы сейчас держите в своих руках, - это рассказ о революции и Марате, о профессоре Царскосельского лицея Давиде де Будри, преподававшем Пушкину, Дельвигу, Кюхельбекеру и Пущину, рассказ о неудачном побеге из Парижа Людовика XVI, об «адской машине», подложенной под карету Наполеона, и о пятерых повешенных на эспланаде Петропавловской крепости… Но прежде всего о мастере, его сделавшем.

В своей автобиографии Марат писал, что в пять лет он хотел стать школьным учителем, Я пятнадцать - профессором, в восемнадцать - писателем, а в двадцать - гениальным изобретателем.

Жак Дюпонт, которого называли в Сент-Антуанском предместье Жак Десять Рук или Жак Счастливчик, был слишком слаб в грамоте, чтобы изложить на бумаге свои мечты. Да и мечтал ли он в детстве? Его будущее было предопределено. Маленький Жак твердо знал, что станет так же, как его отец, куафером. Не каким-нибудь брадобреем, а именно куафером, создающим из обычных, ничем не примечательных волос, растущих на голове у любой женщины, изящные и причудливые куафюры - прически-шляпы, подлинные произведения высокого искусства.

Из всех многочисленных ремесел куаферство было наиболее почетным, а главное - прибыльным. Если на улице Муфтар большинство жителей ютилось в жалких лачугах без печей и ежедневно обедало жидкой чечевичной похлебкой с ячменным хлебом, то в доме Дюпонтов никто не дрожал от холода, а в похлебке, которую варила мать Жака, порой можно было без особого труда выудить кусок мяса. И Дюпонт-старший ежедневно молился за здоровье королевы Марии-Антуанетты, той самой австриячки, которую проклинали все его соседи: бочары, лудильщики, плотники и чистильщики обуви.

Отец Жака рассматривал ее как святую покровительницу куаферов. Ведь не кто иной, как она, ввела в моду высокие, иногда в метр вышиной, прически, которые подпирались специальными пружинными подушечками на проволоке или китовом усе.

Куафер из Сент-Антуанского предместья никогда, разумеется, не был в числе тех, кто колдовал над волосами королевы или ее придворных дам. Герцогини и маркизы обходили его своим вниманием. Но зато к нему охотно обращались жены и дочери мелких чиновников.