Читать «Куплю чужое лицо» онлайн - страница 95

По тюремной привычке опустился на корточки на свободном пятачке. Ко мне тут же придвинулся сутулый парень в серой майке и засаленных спортивных штанах. Почесывая патлатую голову, он с ехидцей некоторое время смотрел на меня, а потом выпалил:

– Мужик, мхом не богат?

Я понял, что этот уродец прощупывает меня. «Мужик» – на зоне низшая каста, пахарь, серая масса. Назвать так авторитета – серьезное оскорбление.

– Ты ко мне обращаешься?

– А то к кому? – Он ухмыльнулся, обнажив щербину на месте переднего зуба.

– Я тебе не мужик. А за мхом в лес попросись. Как раз сезон.

Кто-то засмеялся. «Беседа» пошла – с ножа на бритву. И щербатый рванул напролом.

– Не мужик, говоришь? Баба, что ли? – дурашливо спросил он.

Все, кто слышал наш разговор, заинтересованно замолчали. Даже телевизор приглушили. Я понял, что именно сейчас для меня наступил момент истины. Возможно, за щербатым поднимется полкамеры. Но деваться мне было уже некуда. Я ухватил урода за патлы и резко дернул вниз, без прыжков и размахиваний ногами и кулаками. Получилось то, что хотел: парень расквасил нос о свою же коленку. Он попытался вскочить, но я положил ему руку на плечо и прочитал нотацию:

– Вроде ты, парень, с понятиями, знаешь, что такое «мох», а незнакомого человека сразу «мужиком» называешь. Неправильно это.

Я старался говорить как можно спокойней, сознавая, что малейший страх погубит меня, подлые дружки щербатого накинутся сзади, повалят и забьют ногами. Таковы законы стаи. Но, видно, не осмелились.

Я вытащил то, что спрашивал щербатый, – сигареты, и протянул парню.

– Без обиды – угощайся!

– Западло, – буркнул он.

– Опять не следишь за базаром, – напомнил я. – Благослови руку дающего, ибо она может дать и по рогам.

Кто-то полез на нары, а я сел на освободившееся место у стены.

– Откуда будешь? – спросил кто-то.

– С воли, – ответил я и, закрыв глаза, протянул в чьи-то руки пачку.

В Бутырку это была уже моя вторая ходка. Первый раз сел, когда меня подставили по-крупному, подбросив мне в стол пачку долларов. Я честно служил в налоговой полиции. А меня, как последнего гада и мздоимца, арестовали, надели наручники и кинули в камеру. Когда зэки прознали, что я – налоговый полицейский, чуть не порвали меня на куски. Благо в «хате» оказался авторитетный вор. Он, как смотрящий, осадил всех ретивых и сделал разборку по понятиям. Мудрый был человек. Сразу поинтересовался, откуда в полицаи попал – из ментов или кагэбэшников. И, когда узнал, что из погранвойск, сразу подобрел, посадил рядом с собой, узнал мою горькую историю и стал учить уму-разуму.

«Ты, – говорит, – там был большим человеком, налоговым полицейским, грозой банкиров. А здесь – такой же, как и все. Живем по законам тюремным. То есть по человеческим. Присмотришься, к тебе приглядятся, в какую-нибудь семью возьмут. Семья людям и в тюрьме нужна: по симпатиям определяются, корешуются, харчуются вместе, дачки с воли делят…»