Читать «Куплю чужое лицо» онлайн - страница 124
Сергей Михайлович Дышев
– И во фрукты! – подал голос Ринат-человекоед.
– Наше терпение лопнуло. Мы объявляем забастовку, – продолжил я. – Пока не принесут новый телевизор!
– И голодовку! – добавил Обалдуй.
– Может, голодовку не стоит? – осторожно заметил Прокоп Петрович.
– На личное усмотрение, – разрешил я. – А теперь – на баррикады.
– А где баррикады? – спросил один из дебилов.
– Переворачиваем кровати, загораживаем двери! – научил я. – Вперед, зулусы! На баррикады! Отречемся от старого мира! Кипит наш разум возмущенный! Эй, гоблины, у кого еще мозги не выкипели?
Революционный энтузиазм превзошел все ожидания. Кровати в считаные минуты перевернули, свалили, взгромоздили до самого потолка. На это шаткое сооружение тут же, как обезьяны, полезли довольные дебилы, наперегонки стали скакать с одного уровня кроватной конструкции на другой. Обалдуй, завидев опустевший телеящик, тут же сунул туда свою буйную голову и, вспомнив свой боевой опыт, начал руководить:
– Берем матрасы, закрываем окна. Занять круговую оборону! Еще одну боевую кровать на центральное направление! Беречь патроны!
Вскоре за дверью послышались голоса, начали стучать.
– Ребята, вы что там, с ума посходили? – по голосу мы узнали Елизавету Сергеевну. – Немедленно откройте дверь!
– Пусть принесут телевизор! – ожил Бройлер. – Вы ущемляете наши права!
– Телевизор! Телевизор! – заверещали дебилы.
Только Обалдуй не разделял всеобщей радости. Он никак не мог высунуть свою голову из телеящика. Когда он отдавал боевые распоряжения, то слишком широко раскрывал рот, и голова его, подобно распухшей тыкве, до упора заполонила весь объем телеящика.
Мы пытались разрешить его вопрос, но, сколько ни дергали, тянули, пытаясь сдернуть коробку, так и не смогли. Два дебила взялись снять с головы телеящик, проворачивая его, как гайку.
– Уши, уши! – по-звериному заорал Обалдуй, вырвался, как щенят, раскидал по сторонам дебилов и в отчаянии стал биться «обутой» головой о спинку кровати.
Но из этого тоже ничего не вышло. Обалдуй метался по палате, «бунтовщики» еле уворачивались от человека-танка; все давились от смеха, видя его попытки расколотить ящик о подоконник, о стену…
Зрелище захватило всех, и мы потеряли революционную бдительность. Наша «баррикада» внезапно поехала прямо на нас, будто ожила, дверь медленно стала открываться, за ней показались два наших спецсанитара. Они с завидной легкостью раздвинули сваленные кровати и по-хозяйски вошли в палату. Обалдуй, не заметив прорыва обороны, продолжал биться о стену…
– Ну, и кто тут такой самый умный? – спросил один из санитаров. – Ты, что ли?
Он лениво кивнул в сторону поникшего Обалдуя, который последним увидел появившихся крепышей в белых халатах.
– Да не-е, – возразил второй санитар. – Этот – самый прикольный. Тебе идет, – пошутил он, имея в виду ящик на голове.
Сознаваться было скучно и пошло. Нет ничего более идиотского, нежели корчить из себя героя, жертвующего собой в сумасшедшем доме. Пусть ищут, напрягают мозги, чтобы оценить вкус победы в палате № 6. Меня выдал Прокоп Петрович, кивнув в мою сторону.