Читать «Куплю чужое лицо» онлайн - страница 107

– Значит, вы профессор? – задал я риторический вопрос.

– Да, – просто ответил Житейский. – И доктор медицинских наук. Месяц назад защитился.

– Поздравляю. Материала, наверное, с избытком?

– Хватает… Меня очень заинтересовала ваша история. В моей практике впервые с подобным сталкиваюсь… Владимир Иванович, я внимательно изучил ваше дело. У вас необычная судьба. Вы были офицером, воевали, так сказать, не раз смотрели смерти в лицо, боролись с наркомафией. Судя по вашим показаниям, вам пришлось прибегнуть к пластической операции, чтобы спастись от преследований со стороны криминального мира. Так?

– Совершенно верно.

– В прошлой, так сказать, жизни вы были Раевским? А потом взяли фамилию Кузнецов?

– Точно.

– А вообще, что он за человек был – Раевский?

– Ну, как вам сказать… Обычный человек, обычная судьба для эпохи перестройки. А вообще, между нами говоря, полный дурак. Ни в коем случае нельзя разбрасываться лицами! Морда лица дадена Богом, и менять ее, как трусы, непозволительно. Отсюда вся неразбериха, несчастья, а вам, докторам, – материал для диссертации.

– Да, это серьезная проблема, – согласился Житейский, закуривая. – Ну, как вам у нас?

– Мне нравится.

– Соседи не беспокоят?

– Ну, что вы, очень милые люди.

– Мне доложили, что в вашей палате произошел конфликт?

– Да, гражданин защитил свою интеллектуальную собственность. Кстати, а за что этот «писатель» сидит?

– Исследуется. У нас он – исследуется, – поправил профессор. – Рыльковский Сергей подозревается в серии преступлений на сексуальной почве. Но это строго конфиденциальная информация, надеюсь, вы понимаете.

– Маньяк, что ли?

– В простонародье – маньяк.

– Хорошее «простонародье» – девятнадцать трупов. Достойный продолжатель традиций российского маньячества.

– А вам приходилось убивать? – неожиданно спросил Житейский.

– На войне – приходилось.

– А дурака, по вашим словам, Раевского могли бы убить?

– Раевского? Запросто!

– А за что?

– А ни за что. На войне убивают сначала за идею, а потом по злобе. Сейчас, милый доктор, все войны, начиная с Афгана, признаны неправедными. Это я вам говорю, как ветеран многих войн конца двадцатого столетия. Когда начинали каждую, включая теперешнюю Чечню, считали справедливой. А потом все выворачивали наизнанку. Плохие стали хорошими, враги – друзьями, умные – дураками. Поэтому, дражайший доктор, в совокупной концепции мирообразования, в условиях неудавшегося консенсуса мое Я и Не-Я в социальной детерминации как бы диффузорно слились и, находясь в антагонизме, самоуничтожились. Таким образом, профессор, в подобной ситуации у Раевского шансов практически не оставалось.

Житейский пытливо, даже чересчур, посмотрел на меня. Сейчас он еще больше стал похож на следователя.

– Значит, Володя, вы хотите сказать, что вам пришлось ликвидировать ваше Не-Я, то есть Раевского?