Читать «Субъект власти» онлайн - страница 9

Дзевоньский сидел в машине, когда ему позвонили. Выслушав сообщение, он отключил аппарат, ничего не сказав. Ему не хотелось комментировать по телефону действия своих помощников. После первой неудачи в Лондоне они не имели права повторить ошибку. Хотя с Лондоном они еще не все закончили. Ведь никто не давал гарантии безопасности мистеру Хеккету.

ГЕРМАНИЯ. БЕРЛИН. 25 ОКТЯБРЯ, ПОНЕДЕЛЬНИК

Он почувствовал внимание этого человека, едва появившись на улице. Впрочем, его уже давно не удивляла постоянная слежка, которую он все время видел за своей спиной. Его телефоны прослушивались, за его домом вели наблюдение, всех людей, которые появлялись рядом с ним, тщательно проверяли. Такой была его обычная жизнь на протяжении последних пятнадцати лет.

Сразу после падения Берлинской стены генерал Гельмут Гейтлер эмигрировал в Советский Союз. Он понимал, что охота за ним начнется с первого дня объединенной Германии, и не стал дожидаться официальной объявленной даты третьего октября девяностого года. После падения стены в местных отделениях «Штази» начались погромы. Многие офицеры, не видя выхода, стрелялись, некоторые эмигрировали, часть предпочла сбежать в Южную Америку или в другие страны Европы на заранее приготовленные квартиры. Но генерал «Штази» Гейтлер не мог спрятаться, даже если бы захотел. Его фотографии несколько раз появлялись в газетах, он был известным человеком.

В Москве его приняли неплохо, выделили квартиру, оформили денежное пособие, разрешили вызвать жену, дочь, двух внуков. Ему казалось, что можно будет попытаться начать все сначала. Его опыт, знания, связи могли пригодиться. Кроме Гейтлера в Москву тогда эмигрировало еще несколько бывших руководителей «Штази», среди которых был и легендарный генерал Маркус Вольф, которого все они считали своим учителем. В Москве генерала Вольфа привычно называли «Мишей». Почти все бывшие генералы восточногерманской разведки неплохо владели русским языком, а для некоторых этот язык был почти таким же родным, как и немецкий.

Они с нарастающим сомнением и с беспокойством следили за событиями внутри Советского Союза. К лету девяносто первого обстановка накалилась до предела, становилось ясно, что внутри страны происходят метаморфозы, вызывающие кардинальные изменения в политике бывшей супердержавы. Любому аналитику было ясно, что огромная страна неудержимо рвалась к катастрофе.

Проблеск надежды появился в тот августовский день, когда они все узнали о появлении ГКЧП. Казалось, что еще можно остановить катастрофу, не допустить развала великой державы, повернуть время вспять. Но уже через несколько дней все было кончено. Здание КГБ не взяли штурмом, хотя стоящий на площади перед ним памятник Дзержинскому снесли под одобрительные крики толпы. Вольф приехал к бывшему руководителю советской разведки Леониду Шебаршину, чтобы попытаться выяснить, как им поступать дальше. Но никто не знал, что им нужно делать. Шебаршин не смог сказать ничего утешительного. Лишь посоветовал Вольфу бежать из страны. Это был крах, конец.