Читать «Синяя жидкость (сборник)» онлайн - страница 163

Почему-то эта мысль о потомках и будущих историках гвоздем засела в голове, и я не сразу уяснил смысл слов, летевших из динамиков, установленных через равные промежутки в коридоре.

«Ряд министров, стремясь сохранить ключевые позиции в своих отраслях, вступили на неверный путь организованной оппозиции перестройке. В связи с этим принято решение о коренном изменении структуры управления народным хозяйством…»

Меня вели по коридору, и слова летели навстречу, нарастая, как каменная лавина. И затихали за моей спиной обессиленные, отдав страшную информацию. А навстречу уже летела другая лавина, еще более грозная.

«…Учитывая тяжесть содеянного, к уголовной ответственности привлекаются бывшие министры, другие руководители различных рангов…»

Среди прочих фамилий была названа и фамилия Теребенько.

И наконец последний лавинный залп.

«…В связи с тем, что организатор и руководитель оппозиции, бывший начальник всесоюзного производственного объединения Гудимов умер, уголовное дело в отношении него прекратить».

Черт побери, так зачем же я… Дурак, куда ты полез. Тоже мне, защитник перестройки! Помог Гудимову уйти от процесса… Но странное дело: ругая себя, я ничуть не жалел о содеянном.

А через несколько дней меня вызвали вновь. Пришла Таня. Вот когда я испугался, даже коленки затряслись.

— Здравствуй, — сказала она и замолчала. Я тоже молчал, не зная, что сказать женщине, мужа которой я убил.

— Как тебя здесь кормят? — спросила она наконец.

Я пожал плечами. Дамский вопрос! Как кормят в тюрьме…

— Пирожные ему здесь дают и какаву с молоком, — захихикал дежурный надзиратель Ерофеич, поганый старик, считавший заключенных врагами народа, из-за которых мы никак не можем прийти к светлому будущему. Зэки платили ему дикой злобой.

— Заткнись, легавый! — заорал я, легко переходя на блатной жаргон. — Твое дело следить, чтобы мне бомбу не передали, а в разговоры не суйся.

— Но, но, ты посмирнее, убивец, а то враз свиданки лишу, — ощерился он.

— Оставь его, — взмолилась Таня, — и так времени мало. Мне устроили прекрасного адвоката, из тех, к кому очередь. Он уверяет, что больше восьми лет не дадут. Это уж при очень сильном давлении на судью. А так, может, и на шесть удастся вытянуть: явка с повинной и смягчающие обстоятельства. Оказывается, Гудимов был…

— Знаю. Я слушал радио.

— Я тоже пойду свидетельницей, — помолчав, сказала она.

— Зачем? Ты еще зачем?

— Так надо. — Она упрямо сдвинула брови. — Обязательно пиши мне оттуда. Слышишь?

— Восемь лет! — Я впервые осознал эту пропасть, перерезавшую мою жизнь. — Мне будет сорок четыре.