Читать «Темпоград. Научно-фантастический роман» онлайн - страница 94

— Между прочим, — говорит Марина, — голодающий человек худеет в той же последовательности: сначала исчезает жир, потом мускулы, сердце же и мозг не худеют почти до самого конца.

— Беда насекомых в том, что мозг у них — не существенно важный орган. Он ведает только движением, жить организм может и без него, — продолжал Гранатов.

Говорят, что в космосе люди ищут Землю: летают в чужие миры, чтобы сравнить их с нашим. В микрокосмосе, куда мы попали, есть что сравнивать. Здешняя жизнь — иной вариант, противоположный привычному. Зоологи это хорошо знают: дескать, азбучная истина. Но мне, дилетанту, азбука эта так и режет глаза. Словно нарочно, природа старается напомнить, что жизнь можно организовать по-разному.

Сами судите: у нас скелет внутри, у насекомых — снаружи. У нас спинной мозг, у них — брюшной, у нас — головной, у них — подглоточный. У нас мешок с воздухом — легкие, а кровь в трубочках. У них мешок с кровью — полость тела, а в трубочках — воздух. Мы дышим, вдыхая и выдыхая; можем этот активный аппарат использовать для речи. У насекомых дыхание пассивное, они кричат и поют… крыльями. Пчелы разговаривают танцуя. Язык жестов — любимое детище академика Марра! Муравьи же беседуют, скрещивая на ходу антенны. Что можно сообщить, прикасаясь усиками? Вероятнее всего — химический состав особых выделений. Муравьи анализируют друг друга на ходу: я голоден, я сыт, я болен, я устал, я возбужден, я кормлю личинку, я тащу добычу. Язык химического анализа! В какой словарь его уложишь?

Все у них не так, все наоборот. Поистине, природа как бы задалась целью разоблачить наш самодовольный антропоморфизм. Рядом с людьми поместила антилюдей, построила их тело совершенно иначе, дала иные размеры. Но и у наших антиподов — города, сообщество, забота о потомстве, земледелие и скотоводство своего рода, даже войны, даже рабы… И если бы в прошлом, XX веке люди позволили бы отравить себя атомной радиацией, на Земле остались бы муравьи с их жесткими ДНК, менее чувствительными к излучению. К тому же в их костях нет кальция, стронций тоже не накапливается.

Где-то я читал: будь муравьи ростом с собаку, они завоевали бы мир. Не завоевали бы. Собаки загрызли бы их шутя. У муравьев медлительные нервы, тощие ноги и вялые мускулы, крупные насекомые не смогли бы сами себя носить по земле, не смогли бы пищу добыть. Я сколько угодно мог ахать: какой блестящий хирург оса! Но ведь она способна на одну-единственную операцию — на анестезию кузнечика. Оса — сверхузкий специалист (специалисты, не обижайтесь!), оса — тупой педант, не способный научиться ничему. Человек же может выучиться чему угодно. Победа теплокровных над насекомыми — это победа гибкой изменчивости над застывшей наследственностью. Победа человека — это победа гибкого универсала над застывшими в своей косности специалистами.