Читать «Темпоград. Научно-фантастический роман» онлайн - страница 8

— Ты бы сходила по воду, дочка. Ноги у меня болят. Я уж за тебя молоть-молоть буду.

— К роднику, мама?

«Не там ли Он и сегодня?»)

Богам угодна пара: добро и зло, день и ночь, лицо и изнанка, живое и неживое, краски живые, краски неживые. Неживые запечатаны в неживом камне: осколки неба в бирюзе, в кварце — прозрачная вода, молодая желтая кожа — в сере, а в киновари — кровь. Зеленые глаза хищников — в редкостных изумрудах, звездное небо — в диорите, в яшме — восходы и закаты, силуэты гор и городов.

В камне краски затерты, запылены, выцвели, скрыты от неопытного взора. Только живая вода пробуждает их, открывает миру заснувшую красоту.

На том и основано древнее искусство хаиссауа — оживление камня водой.

Он мастер хаиссауа. Признанный. Среди молодых нет ему равных, никто не умеет видеть так ясно скрытую красоту камня. Даже во дворец владыки призвали его клеить камни. Сказали: «Придумай необыкновенное, такое, чего нет в обоих царствах, во всем мире от Истока до Дельты».

Необыкновенное?

Вот и ходит он от родника к роднику, вдоль реки и по берегу моря, где волны целуют камни, обнажая спрятанную красу.

Невиданное?

Не сделать ли на дворцовой стене восход второго солнца? Жрецы говорят: такое бывает один раз за шесть веков. А шесть веков назад еще не знали хаиссауа.

Из диорита он составит звездное небо, из антрацита — черные силуэты гор, лица — из янтаря… А солнце? Говорят, на дальних островах есть особенный камень — зеленый вечером, красный при дневном свете. Солнце будет загораться и гаснуть, гаснуть и загораться.

Так он и скажет казначею: «Посылай корабли на дальние острова». И Властелину скажет: «Руби мне голову, владыка, но, если хочешь во дворце невиданное, вели достать двухцветный камень!»

Кто кому диктует волю: владыка искусству или искусство владыке?

Властелин сказал: «Достать двухцветный камень, сколько требуется. Казна пуста? Придумай новый налог. На то ты и казначей. Кораблей нет? Построить!»

Он сказал еще: «Кто владыка реки: я или жалкий самозванец, царек Верха? Неужели я не могу выложить стену в моем дворце какой-то жалкой двухцветной глиной? Доставить!»

На самом деле он был глубоко равнодушен к мозаике хаиссауа, к мастерам, камням, живым и неживым, к десяти тысячам новых солнц. Но искусство увязывалось с политикой. Пусть у него — у Властелина Низа — дворец будет роскошней, чем у узурпатора Верха. Пусть послы видят своими глазами, что он богаче, и, следовательно, сильнее. Колеблющиеся князьки предпочтут поддерживать сильнейшего. Казну им не покажешь, солдат не приведешь для подсчета, а дворцовые стенки у всех на виду.