Читать «Темпоград. Научно-фантастический роман» онлайн - страница 69

Ураган, бушующий в городе Хакодате, надламывает вековую сосну.

Но ураган бушевал вчера — четыре минуты назад и позавчера — восемь минут назад, весь год умирал и никак не мог умереть аргентинский композитор. Новости перестали волновать. Собравшиеся переходили к экранам искусства и спорта. Но и здесь не все привлекало внимание. Не было никакого интереса целый час (шесть земных секунд) смотреть в открытый рот певицы, героически доставшей верхнее «ля». Другое дело — балет: какие-то события происходят, позы меняются. И спорт отбирали придирчиво. Темпоградцы предпочитали не игры — игры тянулись слишком долго, а соревнования: бег на короткие дистанции, прыжки в воду… или же в высоту. Хоть и замедленная съемка, а все же какое-то движение. Вот, например, идет на рекорд та самая Аня Фокина — любимая спортсменка Винеты. Обязательно перед экраном толпа.

— Товарищи, я не опоздал? Еще разбегается?

— Уже оттолкнулась. Начинает замах.

— Хорошо пошла.

— Нет, слабоват толчок. Не дотянет.

— Вытащит. Я верю в Аню.

— Не вытащит. Хотите, измерим? Можно рассчитать скорость.

— Глядите, какой переворот. Плашмя над планкой.

— Заденет левой ногой. Носок вытянула бы.

И так хочется подойти к экрану, ладонью подтолкнуть Анину ногу.

Однажды (в какую-то из четвертых минут) рядом со Львом у экрана «болел» лохматый хмурый мужчина. Потом выяснилось, что он поэт. В Темпограде переводил индийский эпос «Рамаяну» — работа на несколько лет.

— Час убил на один прыжок, — проворчал он.

— Зачем же убивали? — спросил Лев. Сам он подошел в последнюю секунду, когда сбитая планка уже висела в воздухе.

— Движения хочется, — вздохнул поэт. — Пусть замедленного, хоть какого-нибудь. Надоели фотографии. Жуткое чувство: весь мир заснул, а мы ночные дежурные. Временно выключились из времени. Скорее бы назад, в нормальную жизнь! Вот истекут мои третьи сутки и в ту же секунду сорвусь.

— А кто вас держит? — спросил Лев. — Разве обязательно надо досиживать трое суток?

— Совесть держит, — сказал поэт мрачно. — Такое вредное чувство. Взялся, подрядился, обещал, не могу не выполнить. Кляну себя, но корплю, терплю и корплю.

— Но здесь так интересно, — сказал Лев. — Передний край науки. Все открытия делаются здесь. Центр мысли.

— Ну да, мысли здесь, а жизнь там. Мой совет, не застревай тут, молодой человек. И не проси продления, не умоляй. Впрочем, все равно не дадут. Трое суток — и точка.

— Я не застряну, — сказал Лев извиняющимся почему-то тоном. — Меня привезли на три часа, сегодня же отправят обратно.

— Счастливчик! Почему так скоро?

Лев объяснил.

И тогда лохматый поэт сказал сурово:

— Никуда ты не уедешь, парень. Тоже застрянешь, по глазам вижу.

— Почему по глазам?

— Потому что не сволочь, — отрезал поэт. — По глазам это видно.

Он оказался пророком, этот мрачный скептик.

13. ОХОТНИК

23 мая. 20:30–21:18

Лев составил свои списки, а Клактл — свои, и дело у него подвигалось, тем более что гости приходили все реже и реже. Видимо, основные вопросы исчерпали, а до уточнений еще не дошли. В результате Клактл без помех мог с самого утра сидеть со своим секретарем-переводчиком, обсуждая каждую кандидатуру на спасение из тысячи наинужнейших.